— Конечно, однажды я видел его на рынке на Ракисе-II, — ответил ему первый.
Это был экзотический товар, несомненно, малоизвестный на Тангаре. Аромат перца пробивался через поры деревянного ящика, в котором он хранился.
Кроме него, здесь было множество других пряностей — в плотно запечатанных ящиках с различных планет: мускатный орех, имбирь, кардамон, майоран, цедра фруктов, кориандр, чабрец, масло калота, миндальная эссенция, розмарин, мята, сиба, душистый чеснок, горчица, побеги и листья гвоздики, порошок карри, смешанные травы, гроздья хинена, соус из теля, стебли басбаса, шалфей, паприка, отвар листьев арла, семена перистовидного фенниса и ваниль.
— Но это еще не весь груз, верно? — спросил Юлиан.
Вместо ответа офицер поднял руку, подавая знак незримому подчиненному.
— Давай! — послышался голос за штабелем ящиков. Взревели машины. — Сюда, сюда!
Внезапно раздался крик восторга грузчиков, стивидоров, подручных, водителей, рабочих пристани. Они топали ногами и хлопали в ладоши.
Подобный звук донесся из коридора, ведущего к ярусу, минутой раньше.
— Сюда, — указал молодой белобрысый офицер.
Мужчины вокруг него вновь закричали от удовольствия — крики раздавались повсюду, со всего яруса. Мужчины забирались на штабеля ящиков, чтобы лучше видеть, вставали на сиденья и капоты машин, толпились вокруг того, что привлекло их внимание.
— Сюда, сюда, — громко и нетерпеливо произнес другой голос.
К люку неуверенно двигалась группа плотно укутанных фигур. Каждую из них почти полностью скрывало плотное, непрозрачное белое покрывало, наброшенное на голову и перевязанное на шее так, что покрывало образовывало капюшон. Чуть ниже в ткани были прорезаны два отверстия, через которые были просунуты обнаженные красивые руки. Покрывало падало мешковатыми складками до округлых икр. Можно было разглядеть нижнюю часть икр, тонкие щиколотки и маленькие ступни — все эти части тела, подобно рукам, были полностью обнаженными. На левой щиколотке каждой фигуры блестел легкий, плоский, узкий, но прочный стальной браслет. После выгрузки у причала из какого-то транспорта и первого рева восторга со всех сторон фигуры с радостью подчинились приказу знакомого голоса. Они шли цепочкой: идущая впереди протягивала правую руку назад и за нее цеплялась вторая фигура, и так далее. Иногда идущие цепочкой не держались за руки, а клали их на плечи друг другу.
Теперь закутанным в покрывало фигурам позволили разжать руки и согнали их в кучу у решетчатого подхода ко второму люку, в нескольких футах от Юлиана и Отто.
— Почему они не в цепях? — строго осведомился Юлиан.
— Они не пытаются бежать, — возразил офицер.
Вокруг раздался смех.
— Простите, господин, — потупился офицер.
— При перевозке такого груза я требую выполнения всех мер предосторожности, — произнес Юлиан.
— Да, господин.
— Я говорю не о веревках, — уточнил Юлиан. — Необходимо надевать на них цепи — на шею, на запястья, на щиколотки, ошейники должны быть прочными, хорошо запертыми, из переплетенных пластин.
— Да, господин.
Фигуры под непрозрачными покрывалами беспокойно зашевелились.
С портовой башни раздался третий сигнал.
— Начинается отсчет, — предупредил офицер.
— Вы должны немедленно подняться на борт, — добавил другой.
— Они правы, господин, — примирительно сказал Лисис.
Офицер у верхнего люка беспокойно вертелся на последней ступени трапа.
— Я бы посмотрел на них, — подозрительно и резко заметил Юлиан.
— На это нет времени, господин, — возразил старший офицер.
— Так отложите вылет! — приказал Юлиан.
Его приказ был исполнен поспешно, почти со страхом.
Мужчины на ярусе радостно закричали.
— Они без ошейников! — негодующе произнес Юлиан.
— Но у них скованы ноги, — возразил старший офицер.
Бесформенные фигуры, после того, как с них сняли покрывала, превратились в легко одетых красивых женщин. Они были облачены в белые, короткие юбки, скорее, просто куски ткани, обмотанные вокруг бедер, и плотные белые лифы. У каждой женщины была обнажена полоса тела между юбкой и лифом.
— На них слишком много одежды, — заметил Юлиан.
— Эти рабыни приготовлены для подарков, — ответил офицер.
Юлиан осмотрел одну из женщин, затем подошел к другой и сорвал короткую юбку с ее левого бедра.
Одна из рабынь, блондинка, протестующе вздохнула, хотя не ее бедро подверглось такому внезапному насильственному осмотру.
Юлиан изумленно оглядел женщину, затем повернулся к офицеру.
— Эта даже не заклеймена!
— Клейма нет ни у одной из них, — ответил офицер. — Одна особа, чье имя не следует называть здесь, решила, что будет лучше оставить на усмотрение будущих хозяев этих рабынь, как их клеймить и клеймить ли их вообще.
— Понятно, — протянул Юлиан.
— Они предназначены для подарка, — еще раз повторил офицер.
— Но они рабыни и ничем не отличаются от других рабынь, — возразил Юлиан.
— Верно.
— Обычное клеймо подойдет им, как и всем прочим.
— Да, — кивнул офицер.
— Даже самые красивые рабыни должны носить простое клеймо, чтобы они помнили — они всего лишь рабыни!
— Да, вы правы, — согласился офицер.
Одна из рабынь сердито напряглась, и это не ускользнуло от внимания Юлиана.
— Пора на борт! — позвал офицер, ждущий у люка.
На причале послышался визг свиней. Козы, свиньи и овцы значились в первом списке, но свиней до сих пор не успели погрузить.
Босые ноги рабынь переступали по стальной решетке главной платформы близ некрутого ската, также решетчатого, поднятого на уровень второго погрузочного яруса. Рабыни не испытывали особого неудобства, так как ячейки решетки были мелкими, но они, вероятно, нагрелись и резали обнаженные ступни острыми бесчисленными кромками прутьев. Решетчатый скат, который можно было приподнять на различный уровень, был устроен так же.
— Живее! — прикрикнул офицер у люка.
Одна из рабынь, блондинка, направилась к трапу у пассажирского входа, поднялась на три ступени, но тут же вскрикнула от боли — ниже подола короткой белой юбки ее ноги ожег удар плети одного из двух офицеров, которые пригнали на причал рабынь — по-видимому, он был самым суровым из надсмотрщиков.
— Что это ты делаешь? — сердито поинтересовался он.
— Поднимаюсь на борт, — ответила женщина. На причале поднялся смех.
— Ступай туда, где стояла, — сурово приказал офицер, указывая плетью на толпу полуобнаженных красавиц, стоящих у решетчатого ската.
На мгновение она застыла на ступеньке трапа, но когда офицер вновь поднял плеть, быстро спустилась вниз и встала с рабынями.
Смех на причале не утихал.
