Чтоб душа старела и росла.
Мы, увы, со змеями не схожи,
Мы меняем души, не тела.
Н. Гумилёв. Память Институционизированное христианство восприняло идущее от Древнего Египта представление о решающей роли телесного начала в структуре личности. Это нашло свое выражение в идее воскресения во плоти. Об этом много, хотя и разноречиво, говорится в разных местах Нового Завета. Эта тема оказывается там одной из центральных — из нее рождается главный миф христианства о воскресении Христа.
Вот одно из наиболее отчетливых высказываний в Евангелии от Матфея:
Мф. 27. 52И гробы отверзлись; и многие тела усопших святых воскресли. И, вышедши из гробов по воскресении Его, вошли во святый град и явились многим.
Но в том же Евангелии есть и более мягкое высказывание о телесности воскресения:
Мф. 22. 30Ибо в воскресении ни женятся, ни выходят замуж, но пребывают, как Ангелы Божий на небесах.
Точно так же читаем в Первом послании к Коринфянам:
15.51.В Говорю вам тайну: не все мы умрем, но все изменимся 52 Вдруг, во мгновение ока, при последней трубе; ибо вострубит, и мертвые воскреснут нетленными, а мы изменимся;
Христианская идея телесной идентификации( *12) находит свое завершение уже в наши дни: в 1950 г. глава католической церкви принимает беспрекословное (ex cathedra) решение о телесном воскресении Девы Марии( **13). Что-то похожее мы находим и в ортодоксальном православии. Об этом можно судить по следующей выдержке из весьма популярного в свое время русского издания [Энциклопедический словарь, 1902 г.]:
На третий день, когда не бывший при кончине Богоматери апостол Фома пришел ко гробу, тела Ея уже не было в гробнице. Церковь всегда веровала, что оно было взято на небо. Праздник УспенияБогоматери восходит к древнейшим временам христианства (с. 17).
Теперь перед нами книга достаточно известного и весьма своеобразного русского христианского мыслителя. XIX в.— космического утописта Н. Ф. Федорова [Федоров, 1982]. Отметим, что книга была недавно переиздана в престижной серии «Философское наследие». Одна из основных идей Федорова — это воскресение в теле всех предков. Вот несколько его высказываний:
Нравственное противоречие «живущих сынов» и «отцов умерших» может разрешиться только долгом всеобщего воскрешения (с. 365).
Воскресение мыслится как реальное дело самого человечества, вооруженного должными знаниями:
Приходится, однако, напомнить, кому следует, что гниение — не сверхъестественное явление и самое рассеяние частиц не может выступить за пределы конечного пространства; что организм — машина и что сознание относится к нему, как желчь к печени; соберите машину — и сознание возвратится к ней! (с. 365—366).
И все это не воспринималось как нелепость только потому, что тысячелетиями держались схожие представления, идущие еще из Египта. Само христианство в каких-то своих проявлениях несет отпечатки примитивного, или, другими словами, наглядного материализма прошлого.
Надо, правда, отметить, что на начальной стадии развития христианства примитивному материализму противостояла, утонченная эллинская мысль. Вот высказывания из гностического Евангелия Истины[Hennecke, 1963]:
С помощью знания... каждый будет очищаться от множественности в единство, поглощая вещество словно огнем, темноту светом, смерть жизнью. И если к тому же это случается с каждым из нас, надлежит нам понять, прежде всего, что дом может быть святым и молчаливым ради Единства (25.13— 25) (с. 526).
Еще один пример: высказывания Оригена( *14) о природе личности в изложении Тиллиха [Tillich, 1967]
Разумные сущности, или духи, которые вначале были равными и свободными, однако отпали от единства с Богом на различные расстояния. В результате их восстания на небе против Бога они могли упасть в материальные тела. Это их наказание и в то же время их очищение. Человеческая душа — это посредник между этими павшими духами и человеческим телом. Человеческая душа есть дух, ставший холодным. Это значит, что интенсивный огонь, являющийся символом для божественного Духа, редуцируется к жизненному процессу. Падение есть трансцендентальное падение. Оно предшествует нашему существованию в пространстве и времени. Это свободное падение, решение здесь принято в состоянии свободы (с 60).
И далее там же читаем:
В Наказанием за грех является ад. Адом является огонь, горящий в совести, огонь отчаяния, вызванный нашим отделением от Бога. Это, однако, является только временным состоянием нашей души. В конце все и всякий становятся спиритуализированными, телесное существование исчезает. Эта знаменитая доктрина Оригена называется apokatastasis ton panton, восстановлением всех вещей (с. 64).
