выйти к Эльбе на соединение с союзниками.
С войсками маршала Г.К. Жукова тесно взаимодействовали 1-й Украинский и 2-й Белорусский фронты, возглавляемые маршалами И.С. Коневым и К.К. Рокоссовским. 2-й Белорусский фронт должен был ударом трех армий из района южнее Штеттина отсечь противника от Берлина в Западной Померании и уничтожить его. Войскам И.С. Конева предстояло нанести два удара: главный — силами трех общевойсковых и двух танковых армий южнее Берлина, а вспомогательный — двумя армиями на Дрезден. При этом, на всякий случай, Ставка приказала И.С. Коневу предусмотреть поворот танковых армии на север, чтобы в случае необходимости помочь войскам 1-го Белорусского фронта в овладении Берлином.
Такое решение вполне устраивало И.С. Конева. «Разумеется, это было моим страстным желанием, — писал он после войны об ударе на Берлин. — Не боюсь в этом признаться и сейчас».
Однако и командующий 1-м Белорусским фронтом Г. К. Жуков делиться славой в овладении столицей Германии с соседом не хотел. Вернувшись из Москвы, он изменил задачу танковым армиям, которые, согласно только что полученной директиве Ставки от 2 апреля, должны были обходить Берлин с севера. Жуков приказал 1-й гвардейской танковой армии наступать южнее города, чтобы уже на второй день выйти к нему, а затем на западной окраине соединиться со 2-й гвардейской танковой армией, которая наносила главный удар севернее столицы. С военной точки зрения изменение задачи танковой армии было вполне обоснованным. Она могла быстрее общевойсковых армий выйти на южную окраину Берлина и лишить гарнизон противника возможности получать помощь с юга. С политической точки зрения Г.К. Жуков стремился помешать танковым армиям 1-го Украинского фронта выйти к городу и ввязаться в бои за Берлин.
И.В. Сталин, хорошо понимавший сложившуюся интригу и желая поддержать своего любимца, утвердил новое решение командующего. «Действуйте, как считаете нужным, вам на месте виднее», — заявил он Г.К. Жукову, когда тот изложил свои доводы.
Задачи фронтам Ставка ВГК поставила 2–6 апреля. До начала наступления оставалось совсем немного времени, а работа предстояла огромная. Главная трудность заключалась в создании ударных группировок. Дело в том, что основные силы фронтов находились в стороне от намеченных ударов. Из Восточной Пруссии в состав 1-го Украинского фронта прибывало две армии, которые, следуя в железнодорожных эшелонах, еще не подошли. В особенно сложных условиях оказался К.К. Рокоссовский: 2 -му Белорусскому фронту предстояло перегруппировать войска из-под районов Данцига и Гдыни на расстояние 300 км и, сменив армии правого крыла 1-го Белорусского фронта, занять исходное положение для наступления в низовьях Одера. К 16 апреля 2-й Белорусский фронт никак не поспевал выйти в новые районы. Жуков лично докладывал об этом Сталину. «Ну что ж, — ответил Верховный, — придется начать операцию, не ожидая действий фронта Рокоссовского. Если он запоздает на несколько дней — не беда».
1-му Белорусскому и 1-му Украинскому фронтам было приказано перейти в наступление 16 апреля, а 2-му Белорусскому — 20 апреля 1945 года. И в целом к назначенным срокам войска завершили подготовку наступления.
В то же время нужно отметить, что 28-я и 31-я армии 1-го Украинского фронта находились еще на подходе. Также не успели полностью сосредоточиться в новых районах и некоторые части двух других фронтов. Все опаздывающие соединения и части пришлось выделить во второй эшелон и резерв фронтов, а операцию начинать, не дожидаясь их подхода.
Сжатые сроки подготовки наступления отразились и на других вопросах: разведке противостоящего противника, всестороннем обеспечении наступления и в первую очередь на тыловом обеспечение войск. В ходе их предыдущего наступления, которое осуществлялось почти непрерывно уже более двух месяцев, большая часть войсковых материальных запасов была израсходована. Пополнить их было очень непросто: склады фронтов и армий отстали, тыловые коммуникации растянулись, движение по частично разрушенным железным и шоссейным дорогам восстанавливалось очень медленно.
Командующие фронтами и штабы сделали все возможное, чтобы устранить в кратчайшие сроки имеющиеся недостатки. К середине апреля были созданы необходимые материальные запасы, хотя предстоящее наступление с реки Эльбы обеспечивалось боеприпасами лишь с учетом планируемых поставок.
Войскам оставалось только их своевременно получить и распределить по соединениям и частям. Для облегчения подвоза фронтовые и армейские базы были сосредоточены непосредственно у Одера, что не требовало их перемещения до конца операции. Перед наступлением все фронтовые госпитали были освобождены от не подлежащих лечению во фронтовом тылу больных, а армейские госпитали были подготовлены к перемещению и быстрому приему раненых.
Кропотливая работа велась и среди личного состава. Все воины, от маршала до солдата включительно, хорошо понимали, что война подходит к концу. Вполне понятно стремление каждого остаться живым до долгожданной Победы. Двинуть такие войска в наступление было очень не просто. Также большое значение имело и то, что войска, понесшие большие потери в предыдущих сражениях, начали получать пополнение в основном за счет призванных из Прибалтики, западных районов Украины и Белоруссии, с Молдавии, только что освобожденных от германской оккупации. Они долгое время (более трех лет) находились в фашистской оккупации, были плохо обучены военному делу, в довершение слабо владели русским языком. К тому же среди этой категории населения было немало тех, чьи семьи в 1940 году пострадали от советской власти, а также люди, служившие и работавшие на немцев. Все это негативно сказывалось на моральном духе и качестве боевой подготовки войск.
Для быстрой постановки в строй прибывшего пополнения по приказу вышестоящего командования была организована специальная работа. Вновь прибывших воинов командиры дивизий и начальники политотделов встречали лично. Сразу же проводились митинги, на которых ветераны поздравляли новичков со вступлением в ряды фронтовиков, призывали множить боевые традиции части. В торжественной обстановке вручалось оружие. Боевой дух всего личного состава поддерживался письмами родственников и земляков, которые призывали солдат и офицеров быстрее разгромить врага и живыми вернуться домой.
Важное значение для подготовки и ведения операции также имел и тот факт, что боевые действия велись на германской территории, где требовалось найти четкую грань между мирным населением и врагом, который еще недавно оккупировал советскую землю, творя на ней неслыханные злодеяния. Важно было направить вполне естественный и справедливый гнев советских воинов к оккупантам на выполнение боевых задач, не допустив в то же время бесчинств в отношении местных жителей.
Организовать и провести соответствующую воспитательную работу оказалось непросто. В разгар подготовки наступления на Берлин газета «Красная Звезда» 11 апреля опубликовала статью популярного советского писателя И. Эренбурга. В ней он призывал беспощадно мстить всем немцам. Через несколько дней «Правда» указала на ошибочность взглядов писателя. Однако в сознании советских воинов стремление мстить немцам преобладало, и быстро побороть его было очень трудно. В памяти и перед глазами многих остались тысячи сожженных городов и сел, загубленные жизни родных, близких, погибшие товарищи по оружию, еще болели собственные раны, нанесенные врагом.
Как и всегда, было решено главный упор сделать на коммунистов. Но большие потери, понесенные в предыдущих боях, привели к распаду многих партийных организаций. Были предприняты все возможные меры к их восстановлению. Практиковалось вступление в партию не только по одному человеку, но и группами, облегченный процесс приема. В результате этого только за месяц — с 15 марта по 15 апреля — партийные организации трех фронтов приняли в свои ряды более 17 тысяч солдат и офицеров. Безусловно, эти люди, пройдя дополнительную коммунистическую агитацию, должны были показывать своим товарищам личный пример в бою.
Усиленное внимание уделялось советской атрибутике. Так, в армиях 1-го Белорусского фронта готовились специальные Государственные флаги СССР размером 1,5 на 3 м. Каждая армия, наступавшая на Берлин, изготовила один такой флаг, предназначался он для водружения на поверженном здании парламента Третьего рейха — Рейхстаге. Но командующие армиями также спешили проявить инициативу. Известно, что в 3-й ударной армии решили заготовить девять знамен, по числу входящих в ее состав стрелковых дивизий. В свою очередь, корпуса, дивизии, полки и даже подразделения имели свои красные флаги. Лучшим воинам поручалось установить их на объекте, захваченном у противника, что в ходе войны
