Я видел, что Кайл в ужасе, его глаза и руки пребывают в постоянном движении, словно тело паникует сильнее разума.
— Нужно переосмыслить ситуацию, — сказал Билл. — Вернуться в машину, перегруппироваться.
— Нет, — возразил я, показывая в сторону леса. — То, что там творится, происходит прямо сейчас.
— И никто не знает, сколько там мудаков со стволами. Послушай, Джон. Ты сам знаешь, идти туда — чистое безумие.
— Но я слышал крик Кэрол.
— Может быть. Но это ничего не меняет. Они перестреляют нас всех по одному. Хотя, я думаю, всех… кроме тебя.
— Что?
Он не сводил с меня глаз.
— Они похищают тебя с парковки, но не убивают. Они не убивают тебя и в уединенном доме, когда вокруг никого нет, а когда ты дал деру, они сделали вид, будто пытаются тебя остановить. Пять минут назад ты был посреди лужайки, освещенной всеми лампами, что есть в доме. Но вместо тебя они пристрелили этого парня.
— Мы не можем вернуться в машину, — сказал Кайл, и в голосе его прозвучали истерические нотки. — Я туда не вернусь!
Билл словно не слышал его.
— Они не собираются тебя убивать, Джон. По крайней мере, так. Остальные же…
— Ты прав, — сказал я. — Уведи всех.
И я побежал через лужайку прямиком в лес.
Глава 45
Оказавшись среди деревьев, я подбежал к самому толстому, какое увидел, и спрятался за ним, присев на корточки.
Справа и слева от меня стояла полная чернота, если не считать нескольких серых пятен, где лунный свет цеплялся за неровную кору. Но темнота прямо передо мной была какая-то особенная, словно там, впереди, маячила полянка. Я решил, что туда меня и зазывают.
Я помедлил, всматриваясь в ночь, прислушался. Услышал что-то похожее на два выстрела из дробовика, но донеслись они издалека и вполне могли быть треском обломившейся под напором ветра ветки. Ветер стал усиливаться, раскачивались верхушки деревьев.
Я уже собрался тронуться с места, когда резко повернулся на шум за спиной. Это оказался Билл.
— Ну ты и придурок, — сказал он и, пригнувшись, перебежал ко мне.
— Черт! Что ты здесь делаешь?
Он прислонился спиной к стволу дерева:
— Я сказал, что нам нужно переосмыслить ситуацию. Я не говорил, что ты должен идти один.
— А двое других?
— Приказал им оставаться на месте.
— И они останутся?
— Если девушке ничего не взбредет в голову. У парня кишка тонка.
— Тогда…
Еще один крик донесся откуда-то спереди.
Мы бросились в том направлении.
Лес, в который мы углублялись, выглядел совершенно диким. В лесу вокруг нашего прежнего дома были тропинки, несколько живописных лужаек с видом на озеро, даже скамейка, которую прежний владелец, более целеустремленный, чем я, затащил в лес на целых полмили. Здесь я видел только растущие как попало деревья. Робертсоны явно предпочли оставить лес в девственном состоянии, хотя решили построить дом здесь, а не в центре созданного ими города.
Билл не отставал от меня, держа дробовик в положении «на грудь».
— Тебе это место не кажется странным?
— Кажется.
Я знал, что он имеет в виду. Деревья стояли все плотнее, и через сотню ярдов на земле уже не лежал снег. Земля даже не отсырела, хотя несколько часов подряд снег валил и валил. Бежать было легко — трудно решить, в какую сторону. Воздух казался тяжелым и глухим, и на несколько жутковатых мгновений у меня возникло ощущение, что я вернулся на пятнадцать лет назад: два молодых бойца бегут ночью по другой стране, выполняя задания, сути которых не понимают.
Но не думаю, что там мне бывало так страшно, как здесь. От пуль и осколков можно укрыться. То, к чему мы бежали теперь, начиналось в нас самих.
Билл резко остановился, поднял руку:
— Стой.
— Что?
Он с трудом сглотнул:
— Я что-то слышал.
Я поначалу не слышал ничего, кроме тишины, такой гнетущей, что в ней неестественно и громко звучал ток моей собственной крови. Потом мы различили далекий крик.
Мы повернулись и бросились бежать в том направлении. Местность шла под уклон, стали попадаться камни, и сквозь кроны деревьев просачивалось больше лунного света.
— Там что-то есть, — тяжело дыша, проговорил Билл.
Я тоже видел. Казалось, впереди не лес — что-то иное. Мне почудилось, будто стало чуточку теплее. Не потому, что мы бежали, просто здесь словно законсервировали воздух с лета или тепло исходило от деревьев, вечных, неподвластных времени. Внезапно слова Кэрол о лесных сущностях перестали звучать так уж бессмысленно. Можно ли воздух считать сущностью? О чем он думает? Чего хочет?
Я стал наращивать скорость, Билл поотстал, и через несколько сотен ярдов я уже почти не слышал его. Я даже не был уверен, следует ли он по-прежнему за мной. Я просто бежал.
Внезапно деревья поредели, на земле снова появился снег, а потом впереди не осталось никаких деревьев. Один только простор, а за ним — озеро.
Я резко остановился.
Заснеженной ночью озеро казалось враждебным. Прежде я никогда не видел его с этой стороны, а уж тем более с чернокожим парнем, распростертым в прибрежной полосе. Он барахтался в воде, тщетно пытаясь сесть.
Я сразу же понял, что это за место — ничем иным оно быть не могло. Я знал единственное большое озеро в районе.
Вода была абсолютно спокойной. У берега она начала местами подмерзать, и на льду собирался снег, сквозь который, как тоненькие кости, торчали тростинки.
Следом за мной, тяжело дыша, появился Билл. Он подошел к Свитчу и вытащил на берег. Тот был ранен в бедро, похоже не смертельно. Он бранился под нос низким занудным голосом:
— Что это, черт побери?
— Это озеро Мурдо.
Я стоял у самого берега, склонив голову. Наш старый дом находился где-то слева — в паре миль за длинной широкой излучиной, из-за которой он был невидим отсюда даже при свете дня. Я никогда прежде не бывал у Робертсонов и на лодке не заплывал за границы «нашей» части озера, а потому и не представлял, что их владения глубоко в лесу могут выходить на противоположную оконечность того же самого озера.
Запах исходил от воды. По крайней мере, в настоящий момент — прежде я никогда такого не
