увидеть лица родителей, бросить на них последний взгляд. Но она понимала, почему крышки гробов забиты. Действительно, пусть отец и мать останутся в ее памяти живыми и улыбающимися. Горе с новой силой охватило Саманту, она с отчаянием посмотрела на мужа.
— Блейк…
Саманта так побледнела, что он, испугавшись, схватил ее за руку.
— Что случилось?
— Боже мой! У меня ведь даже не осталось их портрета… совершенно ничего на память! Ничего! Этот пожар! Остались только мои воспоминания. А что если я когда-нибудь забуду, как они выглядели?!
В голосе Саманты был страх, она вся дрожала.
— Ты не забудешь их, Сэм. Я это точно знаю. У меня тоже нет портретов моих родителей, но я помню своего отца. Главное — хранить в сердце любовь к ним. Я никогда не видел своей матери, но, тем не менее, часто думаю о ней. Она умерла, чтобы дать мне жизнь, а твои родители погибли за правое дело. Ты никогда не забудешь их, они всегда будут рядом с тобой. Верь мне.
— Но это все… так нереально… как ужасный сон… Блейк обнял жену и повернулся к владельцу похоронного бюро.
— Надеюсь, мы уже обо всем договорились. Мне лучше отвезти ее домой, — он вывел Саманту на улицу и усадил в коляску, чувствуя, что она может вот-вот потерять сознание. — Я не должен был разрешать тебе ездить со мной. Следовало бы оставить тебя в постели.
Саманта повернулась к мужу и схватила его за руку. Ему было мучительно больно видеть эти полные горя родные глаза.
— Я только… Только когда я увидела гробы, то поняла, что их, действительно, больше нет. А когда подумала о том, что у меня не осталось даже портретов…
Блейк притянул ее к себе и крепко обнял.
— Сэм, ты, наверно, забыла, что я очень хорошо понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Мой отец тоже трагически погиб в борьбе за правое дело. Я помогу пережить тебе это горе. У меня теперь осталась только ты. Даже мой лучший друг уехал и, возможно, навсегда. У тебя, по крайней мере, есть еще брат. Скоро у нас с тобой будет ребенок, — он поцеловал волосы жены. — Я знаю, ты не любишь проявлять слабость, ты сильная. Поэтому возьми себя в руки и подумай о ребенке. Еще неизвестно, как это все отразится на нем. Пожалуйста, разреши мне отвезти тебя домой и уложить в постель.
Саманта посмотрела на Блейка затуманенным от слез взором.
— Побудь со мной, обними меня. Я не хочу оставаться одна в постели.
Он глубоко вздохнул.
— Я немного посижу с тобой, но ночью я все время буду рядом с тобой.
Она склонила голову ему на грудь.
— Что же нам делать дальше, Блейк? Как жить?
— Еще не знаю. Мне нужно найти способ заработать деньги, но, судя по всему, в Лоренсе работы пока не будет. Мне ужасно не хочется уезжать: вдруг Джордж даст о себе знать. Однако, я не вижу другого выхода.
— По крайней мере, нужно подождать, пока приедет Дру. Но я не уверена, что хочу уехать из Лоренса. Когда я думаю о том, что произошло с моими родителями, меня охватывает гнев и возмущение и возникает сильное желание продолжить их дело, — Саманта обратила к мужу измученное, искаженное болью лицо. — Мы слишком далеко зашли, Блейк. Мы столько работали и не должны уступать им, убегать от них.
Блейк ласково коснулся ее щеки.
— Сэм, если мы не уедем, это снова может произойти. Не исключено, что в следующий раз мы погибнем. Я не собираюсь сидеть и ждать, когда это случится.
Их глаза встретились. Они оба почувствовали себя в ловушке, разрываясь между желанием спасти свою жизнь и стремлением выполнить свой долг.
— Я все понимаю, поэтому больше волнуюсь о тебе, а не о себе.
Боль светилась в его глазах, когда он с нежностью произнес:
— Я так тебя люблю, но сейчас самое главное… Саманта прижала пальцы к губам Блейка.
— Не нужно сейчас об этом. Сегодня ты со мной, и это самое главное. Я чувствую, ты уже давно мне хочешь что-то сказать. Но ты молчал из-за ребенка, а также потому что знал, что родители и я — противники всякого насилия. Очевидно, ты получил какие-то известия от Джона Хейла, не так ли? Он предлагает тебе какую-то работу? — она испытывающе заглянула мужу в глаза. — Кроме того, ты хочешь разузнать все о Джордже, не так ли?
Блейк сжал ее руки.
— Сегодня у тебя был очень тяжелый день. Поговорим обо всем после похорон.
Он помог Саманте сесть в коляску, и сам устроился рядом. Она снова представила себе родителей, горящих в доме и взывающих о помощи, чувствуя после их неожиданной смерти холодную пустоту. Ее одиночество стало еще более сильным от осознания того, что Блейк что-то затевает, а последнее нападение на Лоренс только подтолкнуло его к решительным действиям. Муж сидел с ней рядом, но в то же время был где-то далеко отсюда Саманту мучили тревожные предчувствия: не разрушит ли эта ужасная кровавая гражданская война их брак, как она уже разрушила их дом и унесла жизни ее родителей. Саманта вспомнила тот день, когда ударила по ноге Фреда Брустера. Разве могла она тогда предположить, как далеко все зайдет, что приграничные конфликты так близко подойдут к их дому…
Саманта склонила голову к плечу Блейка, а он обнял жену сильной рукой. Она решила не думать сегодня о будущем, это было слишком печально. Лучше размышлять о дне сегодняшнем, а сегодня Блейк останется рядом с ней.
Глава 15
Клайд Бичер открыл дверь, собираясь выйти из своего небольшого домика; в то же мгновение глаза его удивленно округлились: прямо перед ним стоял Блейк Хастингс. Комната тускло освещалась отблесками пламени от горящей печи, и крепкая фигура Блейка четко вырисовывалась в дверном проеме на фоне темного неба.
— Блейк?! Что тебя привело сюда? — стараясь подавить страх, спросил Бичер, решив не говорить ничего такого, что увеличило бы подозрения Хастингса. — По-моему, ты впервые решил навестить меня.
Блейк заметил страх, промелькнувший в глазах Бичера, но затем лицо этого человека приняло одновременно приветливое и печальное выражение. Бичер отступил в сторону и пропустил Блейка в дом.
— Я не виню тебя за жестокие слова, которые ты бросил мне утром. Я понимаю, тебе пришлось многое пережить, а в эти тяжелые времена люди перестают доверять друг другу. Говорят, что то, что произошло той ночью…
— Я не отказываюсь от своих слов и не собираюсь извиняться, — оборвал его Блейк.
Он не стал заходить в дом, но окинул внимательным взглядом это двухкомнатное сооружение, сделав вывод, что Клайд Бичер — довольно неряшливый человек. Судя по всему, здесь редко убирали: возле горящей печи лежала большая куча золы, а воздух в комнате был пропитан запахами кухни, которые исходили также от самого Бичера и его одежды.
Улыбка исчезла с лица Бичера, сменившись оскорбленным выражением.
— Сегодня утром ты заявил, что я шпион, Блейк. Как ты мог предположить, что я мог иметь какое-то отношение к событиям прошлой ночи, не говоря уже о том, что я виновен в смерти такого великого человека, как Говард Уолтерс? Тебе известно, что все свободное время я посвящал делу аболиционизма.
Блейк прислонился к косяку двери.
