выбирать место посуше.
– Лично я буду разгадывать тайны Фронтира, – хмыкнул приятель. – Полечу в Академию. Надеюсь, ты тоже прилетишь ко мне. Войдем в историю. Два великих ученых! Узнаем, почему Полушка такая. И Рай. Узнаем, куда исчезли Изначальные. Вот оно – предназначение!
– А как же Наташа? Может, цель как раз в другом? Жениться, завести детей, остаться на Земле…
– Сережа, не надо, – с укором прервал меня Пашка. – Это тяжело. Слишком тяжелый выбор. Слишком разные пути. Я выбрал. И уже не сверну.
– Хорошо, – сдался я. – Если ты уверен, что прав…
– Буду ждать Нату там. Постараюсь совместить обе цели.
Мы помолчали немного.
– По крайней мере, в космосе будет настоящая свобода, – сказал я, вспоминая о том, что мама запретила мне поступать в Академию в этом году.
– Свобода, – повторил за мной Пашка. – Много-много дорог, много-много систем. Наверное, ты прав. Только есть и другая сторона. Десяток колоний и замкнутое пространство космолета. Количество энергина и время. Мне все чаще кажется, что свободы и там не будет.
– Думаешь?
Мне было сложно поверить, что это говорит тот самый Пашка, который всегда мечтал о космических перелетах.
– Всегда есть кто-то главный, – добавил Пашка. – Тот, кто определяет твои действия. И если этот кто-то начинает тебе помогать и ты вдруг чувствуешь, что свободен, то над этим стоит задуматься.
– Почему?
Товарищ говорил какими-то загадками.
– Потому что потом он может попросить что-то взамен…
Я вздрогнул и открыл глаза. Почему мне вспомнилась эта сценка на крыше? Я ведь даже в отредактированный вариант дневника не стал ее включать. Ничего особенного, просто беседа двух пацанов о будущем, амбициозные планы, детская философия. Может, этот разговор пришел мне на ум из-за ассоциации с репликой Смирнова о свободе? Наверное.
Но было и еще кое-что очень важное в словах Пашки. «Всегда есть кто-то главный». Свобода, везение – это фальшь. Всегда есть тот, кто впоследствии заставит тебя за все это заплатить.
Я тряхнул головой и попытался отогнать мрачные предчувствия. Все хорошо. Кэт со мной. Люди не будут уничтожены еще полвека. Мы обязательно найдем компромисс. Обязательно придумаем, что делать. Везение иногда бывает просто везением…
За окнами тем временем разливалась серая мгла. Мы вошли в подпространство.
Я окончательно отбросил все негативные мысли и с неподдельным интересом уставился в окно.
Если на космолете «Спектр» я вообще не обратил внимания на странные колебания здешнего эфира, а на «Антаресе» заметил их где-то далеко-далеко, то теперь, находясь в корабле Наблюдателя, со всей ясностью увидел, что подпространство живое. Видимо, скорость, с которой двигался наш космолет, позволяла заметить то, что я упускал раньше.
Подпространство тянуло к нам призрачные щупальца, окутывало спиральными завихрениями. В серых глубинах расцветали необыкновенной красоты бутоны, странные звери с длинными телами плыли наравне с нами, мерно покачивая плавниками на огромных боках.
– Оно живое! – прошептал я, и Юра с Кэт, проследив за моим взглядом, тоже уставились в окно.
– Конечно, – подтвердил Наблюдатель. – То, что вы называете подпространством, есть живые силы, связывающие галактику. Именно они, а не банальное притяжение, удерживают наш звездный остров от распада.
– Они не опасны? – спросила Кэт.
– Нет, – ответил д-дапар. – Мы давно нашли с ними общий язык. Они, как и большинство других живых сил, очень любят получать информацию. А ее у нас предостаточно!
– Но ведь они погубили нашу Первую Межзвездную! – вдруг вспомнил я.
– Нет. – Наблюдатель вздрогнул. – Ваши первые космонавты сунулись сюда в мертвой оболочке и с мертвым топливом в баках. Они очень заинтересовали подпространство, а подпространство очень заинтересовало их. Им предложили остаться.
– Не понимаю…
– Их души остались здесь! – Наблюдатель обвел руками серую мглу за бортом. – Они добровольно захотели стать частью всей этой красоты! Так что никто никого не погубил. Все прошло так, как и должно было!
Неожиданно до меня дошло, откуда взял Шамиль свои теории о подпространстве и роботах. Провидец ведь тоже летал на космолете д-дапара и видел всю эту странную жизнь за окном! Вот почему он утверждал, что мертвым киберам здесь нет места. Может, у роботов просто нет душ, поэтому их и не пускают сюда?
Я ничего не ответил д-дапару, лишь молча взглянул на Кэт, которая с открытым ртом слушала Наблюдателя. Мне по большому счету не было сейчас никакого дела до таинственных существ подпространства, Изначальных, Шамиля, д-дапар и гаснущих звезд. Единственное, что мне в данный момент хотелось видеть и ощущать около себя, – это Кэт. Тепло ее рук, запах волос, нежность гладкой кожи, омуты карих глаз и улыбка, способная растопить ледяные шапки Марса.
Я самым немыслимым образом вывернулся и спас ее от Изначальных. Не знаю уж, что нас с ней ждет впереди, но хотелось верить, что я поступил правильно. Пусть Кэт могла взорвать Вселенную, пусть ее боялись сами Изначальные, но я влюбился в нее. И это было самым главным.
Впрочем, могло ли получиться иначе, если я делал идеальную девушку сам для себя? Могла ли она оказаться слабой и некрасивой? Конечно же нет!
С этой мыслью я потянулся к Кэт и легко поцеловал ее в губы.
– Потерпите немного! – фыркнул Наблюдатель. – Успеете еще! Мне неприятны эти ваши нежности!
В ответ я и Кэт просто рассмеялись.
Уставившись в визор и размышляя о прошлом и будущем, я лежал на диване в своем новом доме на планете Рай.
На матрице мелькали кадры нашей с Кэт свадьбы. Уже полгода минуло с этой знаменательной даты, но я по-прежнему любил включать эту запись.
Церемония была неофициальной, но от этого не стала менее торжественной. На Рае вообще редко играли настоящие свадьбы. Местное население жило словно понарошку. Взрослые и дети одинаково увлекались разного рода играми. Ничего удивительного в этом не было. Счастье тут наполняло каждый дом. На этой планете все давалось легко. Поле Исполнения Желаний теоретически могло подарить тебе то, что ты хочешь. Жаль только, что желания исполнялись там только абстрактные, да и то лишь в особые дни.
Был включен режим ознакомления с записью, и на матрице одна сцена очень быстро сменяла другую.
Вот мы целуемся под сенью оплетенной цветами беседки. Вот надеваем друг другу кольца. Теперь танец новобрачных – я кружу Кэт по газону, делаю несколько поддержек. Потом следует застолье. Песни и поздравления гостей, общие танцы, веселые конкурсы. И вот, наконец, небо темнеет. Мой любимый момент, завершающая часть вечера – фейерверк.
На матрице ко мне бежит Кэт. Белые одеяния развеваются за спиной. «Любимый!» – слышу я ее крик. В глазах девушки горят озорные огоньки, все ее существо светится неподдельным счастьем. И в следующий миг за ней в небо выстреливает фонтан радужного огня.
Я могу просматривать эти кадры бесконечно. Мне кажется, я всегда ждал в своей жизни именно Кэт.
Наташа, которая, так или иначе, стала прототипом Кэт, была другой, я всегда знал, что люблю не ее, а ее образ. Поэтому мне и не нужно было сближаться с ней. Меня пугала реальная Наташа, я лелеял в сердце лишь ее виртуального двойника.
Ирка же, которую я почти полюбил и обрек своими действиями на смерть, вообще не вписывалась в мой идеал. С самого начала она пробуждала во мне только страсть. Развязное поведение, агрессивная
