почти что голос,я думаю — призрак,он взял, да и ожил.Рванулась,вышла из воздуха уз она.Ей мало— одна! —раскинулась в шествие.Ожившее сердце шарахнулось грузно.Я снова земными мученьями узнан.Да здравствует— снова! —мое сумасшествие!Фонари вот так же врезаны былив середину улицы.Дома похожи.Вот так же,из ниши,головы кобыльей*вылеп.— Прохожий!Это улица Жуковского?Смотрит,как смотрит дитя на скелет,глаза вот такие,старается мимо.«Она — Маяковского тысячи лет:он здесь застрелился у двери любимой».Кто,я застрелился?Такое загнут!Блестящую радость, сердце, вычекань!Окнулечу.Небес привычка.Высо́ко.Глубже ввысь зашелза этажем этаж.Завесилась.Смотрю за шелк —все то же,спальня та ж.Сквозь тысячи лет прошла — и юна.Лежишь,волоса́ луною высиня.Минута…и то,что было — луна,Его оказалась голая лысина.Нашел!Теперь пускай поспят.Рука,кинжала жало стиснь!Крадусь,приглядываюсь —и опять!люблюи вспятьиду в любви и в жалости.Доброе утро!Зажглось электричество.Глаз два выката.«Кто вы?» —«Я Николаев— инженер.Это моя квартира.А вы кто?Чего пристаете к моей жене?»Чужая комната.Утро дрогло.Трясясь уголками губ,чужая женщина,раздетая догола.