Том 4. Стихотворения, поэмы, агитлубки и очерки 1922-1923

Я видел —
цепенеют верфи на Одере,
я видел —
фабрики сковывает тишь.
Пусть, —
не верю,
что на смертном одре
лежишь.
Я давно
с себя
лохмотья наций скинул.
Нищая Германия,
позволь
мне,
как немцу,
как собственному сыну,
за тебя твою распѐснить боль.

Рабочая песня

Мы сеем,
мы жнем,
мы куем,
мы прядем,
рабы всемогущих Стиннесов^*.
Но мы не мертвы.
Мы еще придем.
Мы еще наметим и кинемся.
Обернулась шибером^*,
улыбка на морде, —
история стала.
Старая врет.
Мы еще придем
Мы пройдем из Норденов^*
сквозь Вильгельмов пролет^* Бранденбургских ворот^*.
У них долла́ры.
Победа дала.
Из унтерденлиндских отелей^*
ползут,
вгрызают в горло долла́р,
пируют на нашем теле.
Терпите, товарищи, расплаты во имя…
За все —
за войну,
за после,
за раньше,
со всеми,
с ихними
и со своими
мы рассчитаемся в Красном реванше…

На глотке колено.
Мы — зверьи рычим.
Наш голос судорогой не́мится..
Мы знаем, под кем,
мы знаем, под чьим
еще подымутся немцы.
Мы
еще
извеселим берлинские улицы.
Красный флаг, —
мы зажда́лись —
вздымайся и рей!
Красной песне
из окон каждого Шульца
откликайся,
свободный
с Запада
Рейн.

Это тебе дарю, Германия!
Это
не долларов тыщи,
этой песней счёта с голодом не свесть.
Что ж,
и ты
и я —
мы оба нищи, —
у меня
это лучшее из всего, что есть.

[1922–1923]

На цепь!*

— Патронов не жалейте! Не жалейте пуль!
Опять по армиям приказ Антанты отдан.
Январь готовят обернуть в июль —
июль 14-го года^*.