Том 7. Стихотворения, очерки 1925-1926

Атлантический океан*

Испанский камень
         слепящ и бел,
а стены —
     зубьями пил.
Пароход
    до двенадцати
          уголь ел
и пресную воду пил.
Повел
   пароход
       окованным носом
и в час,
сопя,
  вобрал якоря
        и понесся.
Европа
    скрылась, мельчась.
Бегут
  по бортам
       водяные глыбы,
огромные,
     как года́,
Надо мною птицы,
         подо мною рыбы,
а кругом —
     вода.
Недели
      грудью своей атлетической —
то работяга,
     то в стельку пьян —
вздыхает
    и гремит
        Атлантический
океан.
«Мне бы, братцы,
к Сахаре подобраться…
Развернись и плюнь —
пароход внизу.
Хочу топлю,
хочу везу.
Выходи сухой —
сварю ухой.
Людей не надо нам —
малы к обеду.
Не трону…
     ладно…
пускай едут…»
Волны
   будоражить мастера́:
детство выплеснут;
         другому —
            &# 8195; голос милой.
Ну, а мне б
     опять
        знамена простирать!
Вон —
   пошло̀,
      затарахте́ло,
            заг ромило!
И снова
    вода
      присмирела сквозная,
и нет
   никаких сомнений ни в ком.
И вдруг,
    откуда-то —
          черт его знает! —
встает
   из глубин
       воднячий Ревком.
И гвардия капель —
         воды партизаны —
взбираются
     ввысь
        с океанского рва,
до неба метнутся
        и падают заново,
порфиру пены в клочки изодрав.
И снова
    спаялись во́ды в одно,
волне
   повелев
      разбурлиться вождем.
И прет волнища
       с под тучи
            на дно —