Том 7. Стихотворения, очерки 1925-1926

         даже рад, —
выйдет
    этакий
       драчун и голосило:
— Ничего, мол,
       выпимши —
            &# 8195;свой брат —
богатырская
      русская сила. —
А ты качнешься
        (от пива частого),
у целой улицы нос заалел:
— Ежели,
     мол,
       безобразит начальство,
то нам,
    разумеется,
         и бог велел! —
Сорвут работу
       глупым ляганьем
пивного чада
      бузящие ча̀ды.
Лозунг твой:
      — Хулиганам
нет пощады! —
Иной рассуждает,
        морща лоб:
— Что цапать
       маленьких воришек?
Ловить вора,
      да такого,
          чтоб
об нем
    говорили в Париже! —
Если выудят
      миллион
          из кассы скряжьей,
новый
   с рабочих
        сдерет задарма.
На мелочь глаз!
        На мелкие кражи,
потрошащие
      тощий
         рабочий карман!
В нашей республике
         свет не равен:
чем дальше от центра —
           тем глубже ночи.
Милиционер,
       в темноту окраин
глаз вонзай
      острей и зорче!
Пока
   за нашим
       октябрьским гулом
и в странах других
         не пройдет такой
стой,
   береги своим караулом
копейки,
    людей,
       дома
          и покой.

[1926]

Еврей*

(Товарищам из Озета)

Бывало,
    начни о вопросе еврейском
тебе
  собеседник
        ответит резко:
— Еврей?
     На Ильинке!
Все в одной ли́нийке!
Еврей — караты,
еврей — валюта…
Люто богаты
и жадны люто.
А тут
   им
дают Крым!
А Крым известен:
не карта, а козырь;
на лучшем месте —
дворцы и розы. —
Так врут