Том 10. Стихотворения 1929-1930

«А-а-а!
   Ты за протекцией.
          Понял я вас!»
Аж камень
    от гнева
       завянет.
«Как можно,
        без всяких
          протекций
            &# 8195; явясь,
просить о протекции?
         Занят».
Величественные
          опускает глаза
в раскопку
    бумажного клада.
«Товарищ,
    ни слова!
        Я сказал,
и…
 прошу не входить
         без доклада».
По камню парень,
       по лестнице
            &# 8196;   вниз.
Оплеван
      и уничтожен.
«Положим, братцы,
           что он —
            ком мунист,
а я, товарищи,
      кто же?»
В раздумьи
    всю ночь
         прошатался тенью,
а издали,
      светла,
нацелилась
    и шла к учреждению
чистильщика солнца
        метла.

[1929]

Они и мы*

В даль глазами лезу я…
Низкие лесёнки;
мне
 сия Силезия
влезла в селезенки.
Граница.
      Скука польская.
Дальше —
    больше.
От дождика
       скользкая
почва Польши.
На горизонте —
       белое.
Снега
  и Негорелое^*.
Как приятно
        со́ снегу
вдруг
     увидеть сосенку.
Конешно —
       березки,
снегами припарадясь,
в снежном
    лоске
большущая радость.
Километров тыщею
на Москву
    рвусь я.
Голая,
  нищая
бежит
  Белоруссия.
Приехал —
    сошел у знакомых картин:
вокзал
   Белорусско-Балтийский.
Как будто
    у про́клятых