Он шел, держась за прутья перил,сбивался впотьмах косоного.Он шел и орал и материли в душу, и в звезды, и в бога.Вошел — и в комнате водочный духот пьяной перенагрузки,назвал мимоходом «жидами» дву хсамых отъявленных русских.Прогромыхав в ночной тишине,встряхнув семейное ложе,миролюбивой и тихой женескулу на скулу перемножил.В буфете посуду успев истолочь(помериться силами не с кем!),пошел хлестать любимую дочьгалстуком пионерским.Свою мебелишку затейливо спутавв колонну из стульев и кресел,коптилку — лампадку достав из-под спуда,под матерь, под божью под весил.Со всей обстановкой в ударной вражде,со страстью льва холостогосорвал со стены портреты вождейи кстати портрет Толстого.Билет профсоюзный изодран в клочки,ногою бушующей попран,и в печку с размаха летят значкиОсавиахима и МОПРа*.Уселся, смирив возбужденный дух, —небитой не явится личности ли?
