А ты организованно катись колбасой!!!
(Скрывается.)
Колбасой? Вы бывали на заседаниях? Я бывал на заседаниях. Везде бутерброды с сыром, с ветчиной, с колбасой — удивительно интересно!
Ну, хорошо, я уйду! При таком отношении я скажу, что я ухожу в отставку. Пускай потом изучают меня по воспоминаниям современников и портретам. Я ухожу, но вам же, товарищи, хуже!
Выходит
Прием закрыт! Придите завтра, в порядке живой очереди.
Какой прием? Какое завтра? Какая очередь?!!
Согласно с основными законами.
А, вы эту глупость снять забыли?!
(вскакивая и идя рядом с Фосфорической женщиной)
Здравствуйте, здравствуйте, товарищ. Простите, что я опоздал, но эти дела… Я все-таки к вам заехал ехал на минутку. Я отказывался. Но никто и слушать не хочет. Езжай, говорят, представительствуй. Ну, раз коллектив просит, — пришлось согласиться. Только имейте в виду, товарищ, я работник центрального значения, пускай другие колхозятся*. Вы это учтите заранее и снеситесь. Товарищ Оптимистенко может дать молнией за наш счет. Вы, конечно, сами понимаете, что мне придется предоставить должность согласно стажу и общественному положению как крупнейшему работнику в своей области.
Товарищ, я никого никуда не определяю, я явилась к вам только для убедительности. Не сомневаюсь, что с вами поступят так, как вы заслуживаете.
Инкогнито? Понимаю! Но между нами, как облеченными обоюдным доверием, не может быть тайн. И я, как старший товарищ, должен вам заметить, что вас окружают люди не вполне стопроцентные. Велосипедкин курит. Чудаков — пьет, должно быть, пьет сообразно с фантазией. Должен сказать и про жену, не смею утаить от организации, — мещанка и привержена к новым связям и к новым юбкам, совокупно именуемым старым бытом.
Ну, какое вам дело? Работают зато…
Ну что ж, что зато? Я тоже за то, но я зато не пью, не курю, не даю «на чай», не загибаю влево, не опаздываю, не…
Это вы говорите про всё, чего вы «не, не, не»… Ну а есть что-нибудь, что вы «да, да, да»?
Да, да, да? Ну, да! Директивы провожу, резолюции подшиваю, связь налаживаю, партвзносы плачу́, партмаксимум получаю, подписи ставлю, печать прикладываю… Ну, просто уголок социализма. У вас там, должно быть, циркуляция бумажек налажена, конвейер, а?
Не знаю, про что вы говорите, но, конечно, бумага для газет подается в машину исправно.
Входит
Кхе, кхе!
Плиз, сэр.
Асеев, бегемот, дай в долг, лик избит, и стоимость снизилась май пуд часейшен…
Мистер Понт Кич хочет сказать, что он может по сходной государственной цене скупить, ввиду полной ненадобности, все часы, и тогда он поверит в коммунизм.
Понятно и без перевода. Сначала признайте — выгоды потом! Товарищи! Приходите вовремя, — ровно в двенадцать часов на станцию 2030 год отбывает первый поезд времени.
VI действие
Подвал Чудакова. С двух сторон невидимой машины возятся
Товарищ Фоскин! Щиты, ослабляющие ветер, ставьте ординарные. Пятилетка приучила к темпу и скорости. Переход почти не будет заметен.
Стекло сменю. Полмиллиметра. Небьющееся.
Товарищ Двойкин! Проверьте рессоры. Смотрите, чтобы не трясло на ухабах праздников. Непрерывка избаловала плавным ходом.
Пройдем плавно, только б не валялись водочные бутылки на дороге.
Товарищ Велосипедкин! Следите за манометром дисциплины. Отклонившихся срежет и снесет.
Ничего! Подтянем струною!
Товарищ Чудаков, готово?
Отметим линию стояния, и можно пускать пассажиров.
Белая лента-рулон размотана между колесами невидимой машины.
Тройкин, пускай!
C четырех сторон с плакатами под «Марш времени» вливаются пассажиры
