Ангел тьмы

— Умница девочка, — прошептал доктор, вытягивая шею в попытке посмотреть на нее, но не желая делать свой жест очевидным.

— Ну конечно же, — отвечал мистер Дэрроу. — Но понимала ли все остальное? В смысле, когда ты проснулась, ты помнила все остальное?

Словно не сумев совладать с собой, Клара вновь бросила быстрый взгляд на мать, которая переплела руки так, будто умоляла о чем-то, а глаза ее заполнились слезами. Увидев это, Клара резко отвернулась, будто ее рванули на веревке, и пробормотала:

— Я помню. Мама кричала. И плакала. Она сказала, что Мэтью и Томми умерли. Я не поняла. Я пыталась встать и спросить ее, но доктор дал мне какое-то лекарство. И я снова уснула.

— А когда ты проснулась во второй раз?

— Мама была у моей постели. С врачами.

— Мама тебе что-нибудь говорила?

— Она сказала, что на нас напали… какой-то мужчина. Сумасшедший. Она сказала, что он убил Мэтью и Томми. — Слезы вновь медленно потекли по ее лицу, и Клара добавила. — Я начала плакать. Я хотела увидеть братиков, но мама сказала… что я больше не смогу. Никогда не смогу…

— Понимаю, — заверил ее мистер Дэрроу. Потом он достал носовой платок — намного опрятнее, нежели скрывавшие его одежды, — из нагрудного кармана. — Хочешь? — Клара взяла кусок белой ткани и вытерла лицо. — Клара, когда после этого мама уехала?

— Скоро. Как мне кажется. Не знаю, не уверена.

— Но до отъезда она была все время с тобой?

Клара кивнула:

— Она и Луиза — наша домоправительница. И еще врачи иногда. И мистер Пиктон приходил.

— Не сомневаюсь в этом, — обронил мистер Дэрроу, взглянув на присяжных. — А что мама сказала тебе перед тем, как уехать?

Еще раз украдкой покосившись на Либби, Клара ответила:

— Что ей надо найти нам новое место для жилья. Чтобы нам не надо было жить в этом доме. Это слишком грустно, сказала она — папа умер, и Томми с Мэтью тоже. Она сказала, что найдет новое место и потом вернется забрать меня.

— И ты поверила ей?

— Да.

— Ты обычно верила своей маме?

— Да. Кроме…

— Кроме?..

— Кроме того, когда она иногда становилась буйная. Тогда она, бывало, говорила такое… я ей не верила. Но вряд ли это она всерьез.

— Понимаю, — проговорил мистер Дэрроу, отвернувшись от нее, но не сходя с места. — Значит… последнее, что ты помнишь о том вечере на Чарлтон-роуд — как мама приставила к тебе револьвер, спустила курок — и после этого раздался громкий шум?

— Да.

— Но ты не вспомнила этого, когда проснулась? — Клара покачала головой. — И ты не помнила ничего, что случилось с Томми и Мэтью?

— Я не… я не видела… что случилось.

— Ты уверена?

— Да.

— Выходит, твоя мама уехала, а ты стала жить с мистером и миссис Вестон — так? — Клара кивнула. — И ты помнила все, что случилось той ночью, пока жила у них?

— Не то чтобы… — Тут Клара всерьез задумалась, явно вспоминая что-то. — Не то чтобы я могла говорить об этом. Или показывать. Я могла лишь видеть это. У себя в голове.

Мистер Дэрроу быстро обернулся к девочке, заставив ее чуть вздрогнуть и попытаться, хоть и безуспешно, взглянуть на доктора.

— Нечто непроизносимое для маленькой девочки. Не то чтобы ты могла говорить об этом или показывать, могла лишь видеть это в своей голове. Ты сама до всего этого додумалась?

Клара быстро опустила взгляд:

— Так оно и было.

— Ты сама до всего этого додумалась, Клара? — повторил мистер Дэрроу. Потом, не дожидаясь ответа, он придвинулся ближе. — Или же на самом деле это доктор Крайцлер помог тебе взглянуть на все таким образом и велел тебе использовать эти слова, когда настанет время рассказать историю в суде?

Мистер Пиктон соскочил со своего места, будто в подкладке сиденья оказались горячие угли:

— Ваша честь, обвинение протестует! Мы просили особого обращения с этой свидетельницей, и что получаем? Наводки и травлю!

Прежде чем судья успел ответить, мистер Дэрроу поднял руку:

— Я отзываю вопрос, ваша честь, и постараюсь сделать свои вопросы более приятными для обвинения. — Вновь улыбнувшись свидетельнице, он спросил: — Клара, когда ты впервые начала вспоминать, что случилось той ночью? Я имею в виду, вспоминать так, что смогла говорить об этом?

Клара пожала плечами; лицо ее после краткой, но резкой перепалки между юристами стало еще обеспокоенней.

— Думаю, не так давно.

— До того, как ты познакомилась с доктором Крайцлером? — Клара нехотя покачала головой. — После того, как ты познакомилась с ним? — Клара не двигалась. — Или же это было во время вашей встречи?

Мистер Пиктон снова встал:

— Ваша честь, со всем должным уважением, на какой из заданных вопросов опытный адвокат из Иллинойса хочет получить ответ свидетельницы?

— Сядьте, мистер Пиктон, — отозвался судья Браун. — Адвокат защиты в своем праве.

— Благодарю вас, ваша честь, — произнес мистер Дэрроу. — Ну, Клара?

— Я никогда и не забывала, — ответила девочка снова в слезах. — Я никогда и не забывала на самом деле.

— А что же ты не забывала? Ты же не знала, что случилось с Томми и Мэтью, это верно, ты сама нам это сказала. Выходит, ты не могла это помнить — и не помнила. Так что же ты на самом деле знала и не забывала?

— Я никогда… — Умоляюще посмотрев на судейское место, Клара пробормотала: — Я не понимаю, о чем он.

— Я о том, Клара, — вмешался мистер Дэрроу, на сей раз чуть жестче, — что же ты такое знала, чего так и не забыла, и что же ты знала, что забыла, и вспомнила только недавно?

Вздрогнув всем телом, Клара всхлипнула и перевела взгляд с судьи на мистера Дэрроу, а потом попробовала высмотреть за спиной адвоката доктора, который в свою очередь тоже отчаянно старался сесть так, чтобы она его видела.

— Что за чертовщина? — прошептал доктор. — Он намеренно пытается сбить ее с толку…

— Я не понимаю! — снова пискнула Клара, расплакавшись уже в открытую.

— Так что именно? — изрек мистер Дэрроу, удивив всех в зале вдруг суровым, даже грубым тоном. — Что ты всегда знала, и что забыла, но вспомнила не так давно, быть может, примерно тогда, когда встретилась с доктором Крайцлером — и, быть может, во время знакомства с ним? Клара! Ты должна…

— Прекратите! — раздался голос, заставивший умолкнуть и адвоката, и бубнеж, начавшийся было на галерке. Весь зал повернулся к столу защиты, где Либби Хатч сидела вся в слезах, как и ее дочь. — Оставьте ее! — крикнула она Дэрроу. — Вы не смеете с ней так обращаться — после того, что она пережила. Если она не помнит — значит, не помнит! Прекратите запугивать мою дочь! Прекратите это, перестаньте! — И, уткнувшись лицом в ладони, Либби рухнула на стол, а толпа вновь