Да…
Но ее зубы сомкнулись на пустом месте, когда Баскин отлетел от нее, врезавшись в ближайшую стену с грохотом, который сотряс весь дом.
Глава 37
Колдер!
— О, слава Богу! — С отвращением вытирая рукой рот, Дейдре поднялась на ноги, чтобы увидеть, как муж колошматит ее насильника до потери сознания, на черную ярость, отражавшуюся на его лице, было страшно даже смотреть.
После нескольких первых ударов, которыми Дейдре бесстыдно наслаждалась, ее гнев превратился в страх. Колдер не выглядел так, словно планировал вскоре остановиться!
Баскин, который казался таким мощным и опасным всего лишь несколько моментов назад, сейчас, в руках Колдера выглядел жалким и слабым, как жертва слишком большого воображения и слишком маленького здравого смысла.
— Хватит! — Дейдре бросилась вперед, чтобы обхватить руками поднятый кулак Колдера. — Ты не должен убивать его!
Колдер застыл, затем медленно повернул голову, чтобы посмотреть на нее. Она отпрянула от его разъяренного, обвиняющего взгляда, ее ладони безвольно соскользнули с его руки. Он же не мог подумать…
— Колдер, нет…
— Оставьте ее в покое! — Баскин изо всех сил пытался подняться с того места, где он в полубессознательном состоянии растянулся на полу. — Это все моя работа — она и понятия не имела, что я придумал для нас план для совместного побега! Она боялась, что ей придется вечно оставаться замужем за вами!
Дейдре задохнулась. Безумно влюбленные заявления Баскина вовсе не помогали ее делу!
— Заткнись, ты, идиот! — Нет, черт побери, это только представит всю ситуацию в таком виде, словно она что-то скрывает!
Девушка повернулась спиной к Баскину и обратилась к Колдеру.
— Пожалуйста, Колдер… ты совершенно неправильно истолковал это! Баскин… —
— В противоположность какому-то другому дому, ты имеешь в виду? В доме твоей тети, например? Разве ты не принимала его в течение многих месяцев?
Дейдре отпрянула.
— Ч… что? Нет, Колдер, не будь идиотом…
Его глаза словно покрылись льдом.
— Не буду, по крайней мере, теперь уже нет. — Маркиз взял ее за руку, его хватка была непримиримой, но не болезненной. — Фортескью, выброси любовника миледи на улицу. Мне нужно кое-что сказать ей.
Он повернулся и зашагал в свою спальню, двигаясь так быстро, что Дейдре едва могла поспевать за ним. Она попыталась вырваться или, по крайней мере, замедлить его продвижение, но это выглядело так, словно она была перышком, летящим за ним следом.
Так или иначе, почему она сражается? Ей не хотелось ничего большего, чем увести Колдера подальше от Баскина, куда-нибудь в тихое место, где она сможет должным образом объяснить всю эту отвратительную путаницу! Поэтому, когда он попытался тащить ее, Дейдре просто оставила свою руку в его руке и опередила его длинные ноги, первой подойдя к двери.
— Мне так жаль портить ваше чудовищное представление, — проговорила она, сражаясь за спокойствие. — У меня тоже есть, что сказать вам.
Маркиз проигнорировал ее ворчание и ворвался через дверь в свою спальню. Аргайл с удивлением поднял голову от каких-то мужских вещей, которые он раскладывал каким-то мужественным способом.
— Оставь нас!
Камердинер с готовностью подчинился отрывистому приказу его сиятельства и оставил Дейдре наедине с ее огромным, нависающим над ней, разъяренным супругом, который был убежден в том, что она предала его.
Колдер едва мог дышать от боли в груди, словно сжимающаяся железная лента угрожала разорвать его сердце! Его руки тряслись от эмоций, его зрение было затуманено ими — Господи, она сводила его с ума!
Старое предательство, старая боль угрожала темнотой, но была низведена до простой тени ярким и удивительно мучительным новым ощущением потери, которое охватило его.
Он думал… надеялся…
Но какое, к дьяволу, это теперь имело значение? Как и Мелинда, как и Феба, он показал себя ей с неудовлетворительной стороны, и Дейдре обратилась к другому! Могло показаться, что смешно было даже думать о том, что этот хнычущий щеголь смог привлечь ее — но любовник Мелинды был не намного лучше этого! если у него настолько очевидно отсутствует понимание того, чего хочет женщина, то как он может надеяться удержать ее подле себя?
Она была здесь, где он мечтал видеть ее — в его комнате, в его объятиях.
Дейдре стояла, наблюдая за ним, все еще неся на себе следы их проведенного вместе утра — или это были предательские знаки пылкого прикосновения другого мужчины? Ее волосы частично выпали из прически, завиваясь по плечам, как золотой шелк, а ее губы припухли от страстных поцелуев другого человека.
Колдер хотел выбросить ее из дома и жаждал обвить руками ее колени и умолять остаться с ним. Он мечтал повернуть назад стрелки часов и смеяться в спальне вместе с ней, в блаженном неведении о ее заблудшей натуре!
И хуже всего, он все еще желал ее.
Хотя она все еще была одета, Дейдре ощущала себя перед ним обнаженной, живот слегка подрагивал от холода и переплетающихся внутри нее неловкости и желания. Сейчас она не двигалась и не говорила, ее дерзкие слова были бесполезны против мрачного вожделения в его темных глазах. Ей предстояло встретиться с Чудовищем.
Колдер протянул руку, но вместо того, чтобы обхватить рукой ее грудь, он прикоснулся к густой массе ее волос и медленно намотал их на свой кулак. Она позволила своей голове немного откинуться назад под этим весом, но он не потянул ее за волосы.
Маркиз сделал шаг вперед, приблизившись так, что Дейдре ощутила, как его эрекция прижимается к ее животу через платье. Его темный взгляд прожигал ее.
— Что ты со мной делаешь, Дейдре? — Этот вопрос был настоящим, потеря и сомнение резко прозвучали в его низком голосе.
Как случилось, что она была единственной женщиной в мире, которая по-настоящему поняла ценность этого мужчины, этого благородного, одинокого, раненого создания, который пленил ее сердце много лет назад в переполненной комнате, где велось дознание?
