— Что ты делаешь? — попыталась возмутиться. На нас столько народу пялилось, аж жуть. Неудобно как-то.
— Молчи лучше! — он понес меня к башне.
Через пару часов я оклемалась. Похоже, сущность наконец-то убедила тело в том, что силы много не бывает, и они заключили перемирие, изгнав дрожь из моих конечностей. Это несказанно обрадовало, чувствовать себя дряхлой старушенцией, которая даже чашку удержать не в состоянии, мне не понравилось.
Пока я валялась на кровати и приходила в себя, Саша стоял на страже. За все время из комнаты ни ногой, кажется лимит доверия я исчерпала. Если что надо было, отправлял Колю. Складывалось впечатление, что тот за дверью дежурил. Как в американских блокбастерах, сидит охранник на стульчике и не дремлет, опасность высматривает. Стоило позвать — тут как тут. Чертик из табакерки, не иначе.
Отлеживалась я в основном молча, если просьб типа — «можно водички», не считать. Угрюмое выражение на лице моего мужчины, к разговорам не располагало. Основательно залегшая между бровей морщинка, сурово поджатые губы и недобрый огонек в глазах тревожили. Боялась, что на этот раз легко не отделаюсь. Поэтому, даже почувствовав себя лучше, вида не подала, так и осталась лежать, свернувшись калачиком, из-под опущенных ресниц следя за его перемещениями. Он, то ходил из угла в угол, то сидел на стуле, уставившись в окно, то меня разглядывал. Хотелось знать, о чем думает, но спросить не решалась, да и уверенности, что соизволит поделиться, не было.
В моей голове тоже вопросы играли в догонялки. Сначала один вырвется вперед, затем — другой. Я не успевала за ними следить. Только начну над первым размышлять, второй выскакивает. И так не переставая. И вообще, в последнее время моя жизнь превратилась в нескончаемую череду вопросительных знаков. Они, как первоклашки, расселись за партами и тянули руки, чтобы попасть в поле зрения. А я, хоть убей, не знала с кого начать. Да и не помогало это. Добудешь один ответ, а он за собой еще десяток вопросов приведет; проверено на практике. Сплошная головная боль.
Но, как известно, до бесконечности играть не возможно. Вот и наша с Сашей игра в «больную Лаари» подошла к концу. И виной тому стала очередная загадка под названием «хомисиды», которую мне необходимо было отгадать. Я сдалась.
Глава 20
Справившись, наконец, с приступом малодушия, я встала с постели и отправилась в ванную, приводить себя в порядок. Все разговоры вполне могли подождать немного, от них не убудет, разве что сама, еще немного помучаюсь.
Мое возвращение Саша встретил пристальным взглядом прищуренных глаз, и я поняла, что настроения у него не прибавилось, а то и наоборот, последние крохи испарились.
Как то странно он смотрел, с сожалением что ли. От этого взгляда мне стало не по себе, внутренности скрутило в комок нехорошее предчувствие.
— Шен? — позвала я неуверенно. — Ты в порядке?
Саша кивнул, но меня это не успокоило. Если он злился, то лучше бы покричал, авось полегчало бы, а так, я не знала чего ожидать.
— Ты уверен? — я осторожно приближалась к нему, без резких движений, почему-то казалась, что могу спугнуть. Бред конечно, но он напомнил мне испуганного котенка, на которого пацаны спустили дворового пса, та же — готовая к прыжку, поза, тот же — затравленный блеск глаз.
— Уверен! — он поднялся, и моя глупая ассоциация развеялась как дым. Передо мной стоял мужчина, сосредоточенный, уверенный в себе и серьезный до жути.
— Я хочу, чтобы ты вернулась домой.
От того, как он это произнес, я замерла, так и не сделав последний шаг.
— Домой?
— Твое место не здесь, Лаари. — Я окончательно растерялась, не понимая, о чем идет речь. Куда домой? Что он имел ввиду? — Я не должен был приводить тебя сюда! — прокричал мужчина и, спрятав лицо в ладонях, скорбно понурился, словно на его плечи опустилась непосильная ноша.
Я смотрела на него во все глаза, потерянная, запутанная этой вспышкой, старающаяся разобраться в том, что он сказал.
— Куда домой? О чем ты? — разум уже выдал готовый ответ, но сердце противилось, не хотело верить. Домой — это обратно, в мою одинокую, однокомнатную квартирку, с рыбками вместо собеседника, с главным героем очередной мелодрамы, вместо любимого рядом. — Шен!
— Я зря притащил тебя сюда.
— Куда?
— Не должен был.
— Должен!
— Там лучше, — обреченно шептал он.
— Где там?
— Там ты была в безопасности. — Он не слышал меня, погруженный в свои мысли.
— Там я была одинока.
— Жила спокойно.
— И несчастлива.
— Тебе ничто не угрожало.
— Умереть от скуки.
— У тебя были друзья!
— И сейчас есть!
Чем дальше, тем громче мы говорили, а последнюю фразу я почти прокричала, не смотря на сжимающие горло тиски.
— Я виноват!
— Нет.
— Испортил тебе жизнь!
— Не согласна!
— Там тебе будет лучше!
— А ты меня спросил?
Терпение лопнуло. Я подскочила к нему и, не придумав ничего умнее, врезала кулаком в грудь.
— Я сама решу, где мне лучше!
Он удивленно посмотрел на меня. С лица взгляд опустился на сжатые руки. Я замерла в боевой стойке, словно собиралась выколачивать из него всю эту дурь, что он сейчас нес. На мгновенье в серебре его глаз вспыхнула любимая мной усмешка, сменившаяся затем непреклонностью.
— Мы возвращаемся в лес, и когда откроется путь, я отведу тебя домой.
Кажется, он все решил за меня, не советуясь, не спрашивая согласия, не интересуясь моим мнением. И я психанула, возмущенная до глубины души, злая как черт.
— Ни хрена ты не сделаешь! — проорала во все горло. — Я не позволю.
Развернулась и зашагала к двери.
— Куда собралась? — Саша ухватил меня за руку, и притянул к себе.
— От тебя подальше, — зло буркнула я, пытаясь вырваться, но он крепко держал.
— Лаари, так будет лучше, поверь мне.
— Для кого? — Я посмотрела ему в глаза. — Для тебя? Надоела? Хочешь избавиться? — понимала, что несу бред, но остановиться не могла. — Так и скажи, я уйду. Нечего прикрываться всякими там — лучше, безопаснее.
С каждым моим словом его лицо все больше вытягивалось, приобретая выражение крайнего удивления.
