— Лучше полежи со мной, — выдала я, капризно надув губы. Считает меня младенцем — получит.
— Лаари…
— Что Лаари? Перебьется Нуванна без тебя. Большой мальчик. Они с Гаэлем сами прекрасно справятся, — просительно протянула я.
Кстати, о Гаэле! Мальчишка был на седьмом небе от счастья, да и я, собственно говоря, тоже. Когда хомисиды привели его в зал, он еле держался на ногах. Я, первым делом, бросилась проверять, изменилось ли в нем что-нибудь, и нашла искорку сущности, зажегшуюся в парне. Сам-то он этого не почувствовал, слишком незначительной она была, чтобы носитель мог заметить изменения. Для него маленькая, а для меня в самый раз. Ухватившись за нее, я вылечила паренька, в который раз благодаря небо, что во мне благополучно сочетались все способности, даруемые сущностью людям.
Если раньше я задавалась вопросом, почему у всех кланов разные способности, то теперь он отпал сам собой. Не зря говорят — каждому по возможностям — это правильно. Имея слишком много, люди начинают желать еще большего и ничем не брезгуют на пути достижения. Нельзя давать столько силы в одни руки. Вот и я побаивалась, как бы ни устроить что-нибудь непоправимое. Насколько я понимала: — кланы должны взаимодействовать между собой. Помогать друг другу. Одни лекари, другие строители, третьи садоводы — а вместе большая дружная семья. Вот только семья переругалась между собой и устроила гонки на выживание.
— Шен, мне холодно, — канючила я, заведомо говоря неправду. Меня, конечно, трясло, но точно не от холода. Саша только бровь приподнял в ответ на это наглое заявление. — Ну, пожалуйста. Они что, сами все проверить не смогут?
Подумаешь, цитадель вверх дном перевернуть, заглянуть под каждый стол, проверить каждую щель, расставить новоиспеченную охрану на всех входах и выходах. Плевое дело!
Я металась по комнате, стараясь не смотреть в зеркало, когда в нем появлялось мое отражение. Смириться с тем, что мне по гроб жизни придется ходить в белом, никак не получалось. Плюс ко всему, в любимых мной иссиня-черных волосах появилась одинокая белая прядь. Я даже слезу пустила, когда вертела ее в руках сегодня утром, так что Саше пришлось меня успокаивать.
— Посмотрите на меня. Этого не спрячешь! Придется выходить из тени.
Благодаря моему превращению, мы оказались заперты в цитадели. Выйти из нее означало, объявить всем о том, кто я. Мало того, что объявить, так еще и объяснить, судя по тому, что выяснил Коля. Венская аристократия, спасибо Аэрариусу, пребывала в твердой уверенности, что все разговоры об избраннице, не более чем бред сумасшедшего, что собственно и было правдой.
— Вот только, шествовать через весь город в таком виде я не хочу. И десять раз повторять одно и то же не собираюсь. И вообще, я бы предпочла рвануть куда-нибудь на Гавайи и поваляться на пляже, а то что-то слишком бледная в последнее время. — Мужчины наблюдали за мной с усмешкой. — Ой, ладно. Что вы так смотрите? Понервничать нельзя, что ли?
— Лаари, успокойся. — Саша подошел ко мне и заключил в объятья, я тут же спрятала лицо у него на груди.
— Не хочу! — прохныкала я, нежась в его руках.
— Чего не хочешь?
— Ничего не хочу.
Меня погладили по голове и поцеловали в макушку. Он всегда так делал, когда пытался вернуть мне расположение духа.
— Хочу домой!
Дом, в моем представлении, это место, где нет никого, кроме меня и Саши. Ну, можно еще Колю захватить, а от всех остальных, чтоб даже духу не осталось.
— Надоело все. И хватит смеяться! — оборвала я хихиканье Гаэля у себя за спиной.
— Ты такая смешная, Лаари, когда нервничаешь, — выдал мальчишка.
— В следующий раз оставлю нос кривым, — пригрозила я, цепляясь за Сашу. — Что же теперь будет, а?
Еще утром, стоя возле престола, я пыталась найти ответ на этот вопрос, и не находила. Камень молчал, лишенный возможности ответить, и я почти завидовала Арел, которая все знала наперед. Пусть даже это знание не смогло спасти ее, но все же.
— Если Ардена прав, если никому не нужна Хранительница, если большинство все устраивает, как я смогу изменить положение?
— Лаари, ну что ты такое говоришь?
— Что-что, правду! — я возобновила хождение по кругу, оставив Сашу стоять посреди комнаты. — Вот ты, всю свою жизнь искал избранника. И что? Нашел? Все это ложь! От начала и до конца. Все происки спятившего на власти старика. Я даже не избранница сроду! Хранительница, — я горько рассмеялась. — Хранительница чего?!
— Так, все! Хватит! — Саша прекратил мои метания, и усадил на стул. — Ты нужна мне, Гаэлю, Нуванне. Думаю Раинель тоже присоединиться. — Саша указал на мужчину, притаившегося в углу. Тот все еще изводил себя чувством вины за вынужденное предательство, и никакие уговоры не могли избавить его от самобичевания. — И еще целая куча народа скажет также, когда узнает о тебе.
— Угу. А другая куча объявит на меня охоту. Проходили уже.
— Значит, будет отбиваться. — безапелляционно заявил Коля, и я не смогла сдержать улыбки.
— Значит, будем.
Глава 32
«И как только я на это согласилась?» — этот вопрос не давал мне покоя, раскаленной лавой терзая сознание. Одно дело предстать перед «суровыми» хомисидами, на которых, в случае чего, можно управу найти, другое — перед расфуфыренным сборищем аристократов, с кислыми минами на лицах и елейными улыбочками на губах. Еще тогда, ночью, когда мы с Сашей пробирались к цитадели, они показались мне искусственными от кончиков волос до неестественно длинных женских коготков, а вот почему так, объяснить не могла.
Наше появление в гостевой зале Венского дворца вызвало тот еще переполох. Писчий призванный вести учет вновь прибывших, практически со стула свалился, когда мы, в три захода, предстали перед его глазами. Если появление Саши в полном облачении, пусть и с Гаэлем под боком, он воспринял как должное, как-никак советник пожаловал, то на меня в компании Веснушки уже смотрел подозрительно, ну а Коля, с еще двумя хомисидами, добил его окончательно. Писчий, даже о своих обязанностях подзабыл, разглядывая наш разношерстный отряд. Оно и понятно, смотрелись мы довольно живописно, да и присутствие плащей, усиливало впечатление. Насколько я знала, те были не частыми гостями во дворце, разве что Аэрариус, для которого Венский совет был местом постоянной дислокации.
Я с легким сердцем отдала бразды правления Саше. Это была его вотчина, он знал все правила поведения, все нюансы общения с высокопоставленными чиновниками, в отличие от меня, так что решение было логичным и оправданным. Наблюдая за тем, как Саша разговаривает с писчим, слушая лаконичные фразы, слетающие с его языка, подмечая холодный блеск глаз, когда ему что-то не нравилось, я в который раз поражалась метаморфозе, превращающей любимого мной человека, местами чрезмерно эмоционального и страстного, в бездушного Верховного советника Хранителей, голос которого, рубил собеседника острым клинком властности.
Несмотря на предварительную договоренность о встрече, нас все-таки заставили ждать. Я нервничала и срывалась на хомисидах, бесшумно скользящих за мной по комнате. Все трое, словно клоны, копировали мои передвижения, шаг в шаг, жест в жест. Я, конечно, понимала, что сама привязала их неразрывными нитями клятвы, но все же, чрезмерная преданность уже стала меня напрягать. Коля посмеивался, над моими безуспешными попытками отослать их подальше, тем самым провоцируя еще
