Там такие слова сверкают —
Как не стать игроком в слова?
Заигравшись, не знал я, как близко…
Унесла невесомая пена
От прибоя скал Киммерийских
До ленивых песков Карфагена…
И когда корабли врезаются в мель
На рассвете у жёлтой косы,
И скрипят кили от ласки земли,
И осокой шуршат носы —
Что в метафорах пены мне послышится тут?
Или вправду сирены в этом море живут?
Но на плоской воде даже волн нет —
Молчаливая ночь не стынет,
То ли радугу каплями полнит,
То ли дышит свистом пустыни.
Разве радуга вечной бывает?
Разве сложатся свисты в слова?
Уплывают — опять уплывают —
Разбегаются острова…
159.
Я целый день по листьям бродил, от осени я устал,
Сколько узорной пёстрой листвы за день я истоптал!
Может, стараясь вбить в землю страх, топал я слишком гордо,
И так безнаказанно наступал на листья ушедшего года.
Всё прошлое лето были они — где-то там, надо мной,
И мимо меня им пришлось пролететь,
чтобы кончить свой путь земной.
Всё лето невнятный шелест угроз я слышал над головой,
Они полегли — и казалось, что в смерть
хотят меня взять с собой.
С чем-то дрожащим в душе моей говоря, будто лист с листом,
Стучались мне в веки, трогали губы, -
и всё о том же, о том…
Словно я должен с ними уйти — не хочу я и не могу!
Выше колени — ещё хоть год удержаться бы на снегу.
160.
ОСТАНОВКА ЗИМНИМ ВЕЧЕРОМ У ЛЕСА
Я понял, чьи это леса кругом:
У их хозяина — в деревне Дом,
И не увидит он, что я гляжу,
Как заметает их снежком…
Лошадке странно: зачем среди тьмы
В пути остановились мы
Между замёрзшим озером и лесом
В самый тёмный вечер зимы.
Она, бубенчиками звеня,
Встряхнулась, словно спросив меня,
Зачем мы тут, и что нам надо,
Где только снег — и ни огня.
Лес чуден, тёмен — глянь в глубину,
Но прежде я все долги верну…
И много миль, пока я усну,
Так много миль, пока я усну…
161.
РЕАЛИСТИЧЕСКОЕ…
Да не набат — колокольчики листьев дубовых,
Вслушайся в их предпоследнее, медное, слово.
Ветер, вертясь над боярскою спесью каштана,
Рвёт позолоту с его распашного кафтана.
Да и не кровь — каплют ягоды между кустами,
Праздные яблони голыми машут хвостами,
Черноголовых синиц хлопотня у кормушки,
Кот полосатый, на крик их наставивший ушки…
Да и не вечер ещё ведь: дождинок блестящие искры,
Вот и сороки под чёрным стволом, суетливы и быстры,
Прыгают в жёлто-зелёном над мокрой травою.
И не экран — а веранды стекло раздвижное.
162.
На тропинках не лыжных
меж дубов неподвижных
на луну набегают,
рвутся облачные клочь…
То ли свечи ослабли?
То ли жёлтые капли
