Теперь я проклинал свою глупость, из-за которой выкинул в пропасть все колья, за исключением одного, и даже он был потерян для меня, и я остался безо всякой возможности покинуть тоннель.
Когда передний преследователь приблизился, я метнул свою пику, но будучи непривычным к подобному оружию, промазал, и он оказался на мне, отбросив свое копье. Он явно намеревался схватить меня целым и невредимым. Я подумал, что теперь-то уж расправлюсь с ним, потому что считал себя значительно сильнее, но в каждом виде схватки есть свои хитрости, а этот лунный воин был прекрасно подкован в методах нападения. Он нанес мне болезненный удар, затем ему удалось пнуть меня, и я полетел на землю, стараясь сгруппироваться при падении. Должно быть, я ударился головой о стену тоннеля, потому что на некоторое время потерял сознание. Я пришел в себя в огромной пещере, в которой мы с Нах-и-лах оказались, когда увидели первого калкара. Я был окружен восемью калкарами, которые полунесли, полуволочили меня. Как я узнал впоследствии, в зале я убил четрыех их воинов.
Воин, захвативший меня в плен, был в отличном настроении, явно из-за своего успеха, и, обнаружив, что я пришел в себя, принялся беседовать со мной.
— Ты думал, что тебе удасться сбежать от Гапта, не так ли? — воскликнул он, — но — никогда; ты можешь убежать от любого другого, но не от меня. Только не от Гапта!
— Зато мне удалось сделать самое главное, — сказал я, желая узнать, удалось ли спастись Нах-и- лах.
— Что же? — поинтересовлся Гапт.
— Мне удалось помочь сбежать моей спутнице, — ответил я.
Он скорчил яростную мину.
— Если бы Гапт оказался здесь мгновением раньше, ей тоже не удалось бы сбежать, — сказал он, и, услышав это, я понял, что она спаслась, а не упала вниз, в кратер; я был полностью удовлетворен, заплатив своей свободой за свободу Нах-и-лах.
— И хотя мне не удалось сейчас сбежать, — сказал я, — я преуспею в другой раз.
Он рассмеялся отвратительным смехом.
— Следующего раза не будет, — сказал он, — мы приведем тебя в город, а оттуда уже нет выхода, потому что существует единственный путь, по которому можно добраться до внешнего мира. А когда ты окажешься в городе, твоей ноги никогда больше не будет в этом тоннеле!
Я был в этом не так уверен, потому что мое чувство направления и ориентации отлично служили мне. Почти совершенная ориентация отличает многих офицеров Международного Корпуса Мира, воспринимающаяся некоторыми как чудо, но даже среди них мои способности были достойны упоминания. Я был рад, что этот человек заранее предупредил меня, и теперь мне следовло быть особенно внимательным к самой ничтожной порции информации, которая будет фиксироваться в моей памяти, куда бы я не шел. Из пещеры, в которой я пришел в себя, существовал единственный прямой путь к выходу из тоннеля, но по мере того, как мы приближались к городу калкаров, мне приходилось запоминать каждый поворот, развилку и пересечение и заносить их в свою память так же акккуратно, как на самую детальную карту всего этого места.
— Мы даже не охраняем наших пленников, — продолжал Гапт, — после того, как клеймим их, чтобы никто не сомневался, кому они принадлежат.
— И как же вы клеймите их? — спросил я.
— Раскаленным железом мы наносим клеймо здесь, — он коснулся моего лба.
«Приятно слышть», подумал я про себя, а вслух спросил:
— Значит, я принадлежу тебе?
— Не знаю, — ответил он. — Но кому бы ты не принадлежал, Двадцать Четвертый вытянет жребий.
Покинув пещеру, мы двигались довольно длительное время в тишине. Я был занят запоминанием каждой малейшей детали, которая могла быть полезной, но не обнаруживал ничего примечательного, кроме ветренного и довольно просторного коридора без пересечений и ответвлений, пока мы не ступили на длинную цепь каменных ступенек. Для того, чтобы достичь их, нам пришлось пройти длинную череду стен, в которых было как минимум с дюжину дверей, и где, к моему огромному неудовольствию, мне завязали глаза. После этого они раскрутили меня, но сделали это небрежно — всего лишь пару оборотов, — и я остановился точно в том же положении, в каком находился ранее. Я был в уверен в этом, потому что подобные испытания в летной службе проводятся довольно часто. Затем меня повели вперед, по дороге, находящейся точно напротив входа в пещеру. Я точно определил, когда мы покинули большую пещеру и снова двинулись по коридору — из-за разницы в звучании шагов. Мы прошли по этому коридору ровно девяносто семь шагов и резко повернули направо, и через тридцать три шага вошли в следующую пещеру, что я вновь с легкостью определил по изменившемуся звучанию шагов, как только мы пересекли ее порог. Меня провели по этой пещере несколько раз, видимо, намереваясь запутать, но не преуспели в этом, так как, когда мы снова свернули в коридор, я знал, что это точно тот же коридор, из которого мы вышли, и где я считал шаги. На этот раз меня провели ровно на тридцать три шага назад, и мы повернули вправо. Трудно было не рассмеяться, когда я осознал, что мы продолжаем двигаться по тому же коридору, из которого пришли сразу после того, как мне завязали глаза, и наше короткое путешествие по небольшому коридору и второй пещере преследовало цель сбить меня с толку. У ступенек калкары сняли с меня повязку удовлетворенные тем, что меня удалось запутать, и я не в состоянии ни повторить наш путь, ни найти главный тоннель, хотя в действительности я с легкостью повторил бы каждый шаг, даже с завязанными глазами.
Мы начали подниматься по бесконечным ступенькам, идущим сквозь многочисленные коридоры и пещеры, освещенные субстанцией, похожей на радий, покрывавшей стены и потолок. Внезапно мы вышли через террасу на открытый воздух, и я впервые увидел лунный город. Он был сооружен вокруг кратера и дома спускались террассами от его вершины. Террасы в основном использовались для выращивания фруктовых деревьев и кустарников. Город понимался вверх на несколько сот футов; дома, как я вцыяснил позднее, были построены один на другом, и большинство из них не имело окон, выходящих наружу.
Меня провели через террасу, и, воспользовавшись этой возможностью понаблюдать, я обратил внимание, что обработанные террасы лежат на крышах домов, находящихся ниже. Справа от себя я видел ступени, идущие уступами вверх, к вершине кратера. Почти все террассы покрывала растительность, и в некоторых местах я заметил нечто похожее на Ва-га, пасущихся на полях. Позднее я узнал, что это было действительно так. Если калкарам удается захватить в плен членов расы Ва-га, то их держат в заточении и пасут, как мы пасем скот, на мясо. Ва-га питаются почти исключительно растительностью, правда, их рацион разнообразится мертвыми калкарами и рабами, так что Ва-га выполняют сразу две функции — служат постоянным источником мяса и работают в качестве мусорщиков.
Слева от меня высились фасады домов, как правило, в два этажа высотой. Изредка на крышах красовались тонкие башни, вздымающиеся на пятнадцать, двадцать и изредка на тридцать футов. К одному из таких домов мои пленители и повели меня после того, как мы прошли немного по террассе, и я обнаружил, что нахожусь в большом помещении, где было множество калкаров-мужчин, а за столом, расположенным перед входом, сидел большой, совершено лысый мужчина, похоже, преклонного возраста. Гапт подвел меня к нему и рассказал о моем пленении и побеге Нах-и-лах.
Человек, перед которым я оказался, принялся расспрашивать меня. Он никак не отреагировал на мое заявление, что я прибыл из другого мира, но очень внимательно изучил мою одежду и после этого повернулся к Гапту.
— Мы оставим его, и пусть его расспросит Двадцать Четвертый, — сказал он. — Он не с Ва-наха, не калкар и не лейсианец. Возможно, он будет мясом низшего порядка и, значит, может быть съеденным. — На мгновение он замолчал и принялся изучать большую книгу, заполненную картинками, под которыми были странные иероглифические надписи. Он перевернул несколько страниц и, наконец найдя страницу, которую искал, принялся медленно вести указательный палец, пока тот не оказался в центре книги. — Можешь оставить его здесь, — сказал он Гапту, — в восьмой палате, двадцать четвертая секция на семнадцатом уровне. Вы получите его после распоряжений Двадцать Четвертого, когда они встретятся. — Затем он обратился ко мне: — Убежать из города невозможно, но если ты все же попытаешься, и у нас возникнут сложности с тем, чтобы сразу тебя найти, тебя замучают пытками до смерти для острастки
