— Вы действительно очень быстро овладели всеми тонкостями игры в шахматы. — Он невольно улыбнулся ей. — Но все-таки ту партию вы выиграли лишь потому, что я был не совсем здоров. Надеюсь, теперь, когда я поправился, вы дадите мне возможность отыграться?
— О, вы просто ищете оправдание вашему поражению, сэр, — шутливо отозвалась Джорджи. — Посмотрим, кто из нас выиграет в следующий раз. Если я снова завладею вашим королем, вы уже не сможете объяснить это тем, что вы не в форме, не так ли?
Говоря, она продолжала с откровенным восхищением разглядывать виконта. Он был так красив и обаятелен, что захватывало дух. Быть может, и она бы пала жертвой его обаяния, если бы не успела узнать его достаточно близко за те восемь дней, что они провели вместе. Но надо быть сумасшедшей, чтобы влюбиться в человека с таким дурным характером. Нет, нет, у нее имелись совсем иные планы относительно лорда Седжемура, ведь она уже решила подыскать для него жену, которая сумеет сбить с него спесь. Она обязательно познакомит Седжа с кем-нибудь из своих подруг, с девушкой, отличающейся достаточно твердым характером. Однажды она обыграла его в шахматы, теперь она намерена найти ему достойную партнершу для игры под названием «Семейная жизнь». Это и будет ее настоящей победой.
Леди Картерет с интересом прислушивалась к их обмену репликами, откинувшись на спинку кресла. Они разговаривали, как старые друзья, и это было хорошим началом. Быть может, Джорджи все-таки согласится стать его женой, ведь очевидно, что девушка рада его появлению. Она вся буквально засветилась от счастья при виде виконта и бросилась к нему, забыв об элементарных приличиях. Что же касалось самого Седжемура, хоть он и вел себя сдержанно, но восхищение, с которым он смотрел на Джорджи, говорило само за себя. Леди Картерет сомневалась, что лишь чувство долга заставило Седжа просить у нее руки Джорджи. Она могла поспорить, что он неравнодушен к ее внучке. Наверное, гордость не позволяла ему сознаться даже себе самому в собственных чувствах, поскольку он боялся быть отвергнутым. Она уже успела заметить, что виконт очень уязвим, а его видимая самоуверенность — всего лишь маска, за которой он прячет свои слабые места. Леди Картерет удовлетворенно улыбнулась. Такой знатный, богатый и красивый жених для ее внучки был самым настоящим подарком судьбы.
— Я очень рада, что вы приехали в Лондон, Гас, — щебетала Джорджи. — Может, вы согласитесь поехать со мной на бал сегодня вечером? — Едва сказав это, она прикрыла ладонью рот, разыгрывая смущение, которого не испытывала. — О, я знаю, девушка не должна делать подобное предложение мужчине — это противоречит правилам хорошего тона, — продолжала она. — Впрочем, вам уже известно, что я отличаюсь дурными манерами. Помните, сколько раз вы укоряли меня за развязное поведение? Но я и не собираюсь придерживаться этикета, слишком скучно задумываться над каждой мелочью и бояться сказать лишнее слово. Так поедемте со мной, Гас? Думаю, вы свободны сегодня вечером, ведь никто еще не знает, что вы в Лондоне, и вряд ли вы куда-нибудь приглашены. А если у вас снова возникнет желание критиковать мои манеры, критикуйте на здоровье, я нисколько не обижусь.
Джорджи умолкла и бросила опасливый взгляд на леди Картерет. Только сейчас она поняла, что сказала слишком много и ей придется объяснять бабушке, когда она успела так близко познакомиться с виконтом.
— Я посчитаю за большую честь сопровождать вас сегодня вечером, Джорджана, — с холодной учтивостью ответил Седж. — Если, разумеется, ваша бабушка позволит, — добавил он, поворачиваясь к леди Картерет.
Та одобрительно кивнула.
— Значит, решено! — радостно воскликнула Джорджи. — Знаете, Гас, я обожаю балы. И сегодня вечером я буду танцевать до тех пор, пока подо мной не подкосятся ноги. — Она запнулась и покосилась на трость, на которую опирался Седж. — О, простите, — смущенно пробормотала она. — Я совершенно забыла о вашей ноге. Вы ведь еще не можете танцевать. Наверное, вы не захотите поехать со мной.
— Я с удовольствием буду сопровождать вас, Джорджана, хоть и не смогу быть вашим партнером во время танцев, — поспешил уверить ее Седж. — Мы с вами должны обсудить один очень важный вопрос, и как можно скорее. Я хотел бы побеседовать с вами сегодня вечером.
— Пожалуйста, присядьте, Гас, я позволяю вам сидеть в моем присутствии, — заволновалась Джорджи, только теперь осознав, что Седжу не слишком удобно стоять на ногах. Видя, что он не собирается воспользоваться ее приглашением, она взяла его за руку и чуть ли не силой усадила на стул. — Но что это за важный вопрос, который вам не терпится со мной обсудить? — с любопытством осведомилась она. — Мы можем поговорить прямо сейчас, если это так срочно.
— Давайте лучше отложим этот разговор до вечера, Джорджи. — Седж бросил многозначительный взгляд на леди Картерет.
— Вы поступаете со мной так жестоко, Гас. Вы разожгли мое любопытство, а теперь заставляете меня ждать. Я просто ума не приложу, о чем вы собираетесь со мной говорить. Я буду думать об этом до самого вечера и теряться в догадках. — Джорджи вздохнула, нетерпеливо поглядывая на Седжа. — Но я отомщу вам за вашу жестокость, сэр, — заявила она, шутливо погрозив ему пальцем. — В следующий раз, когда мы будем играть в шахматы, я буду беспощадна. Я ни за что не позволю вам отыграться. И не смотрите на меня так, словно я чем-то вас оскорбила. Ваш высокомерный взгляд нисколько не впечатляет меня, милорд, и вы должны это знать.
— Довольно, довольно, Джорджи, — вмешалась леди Картерет, с трудом сдерживая смех. — Придержи немного свой язычок, ты иногда переступаешь все грани приличия.
В душе, однако, она одобряла поведение внучки. Джорджи была права, лорд Седжемур был слишком высокомерен. Что ж, Джорджи поможет ему избавиться от гордыни, в этом у леди Картерет не было сомнений. Прежде чем дать свое согласие на брак, она изрядно помучает виконта. Леди Картерет лишь надеялась, что у того не отпадет желание жениться на ее внучке, — было бы очень жаль лишиться такого жениха.
Седж вскоре откланялся, пообещав Джорджи, что заедет за ней в половине девятого вечера. Теперь, снова повидавшись с ней, он начал сомневаться в правильности принятого им решения. За недолгое время их беседы она уже успела осыпать его насмешками. Неужели она будет продолжать в том же духе, когда они поженятся? Ведь с такой женой он не будет знать ни минуты покоя!
Однако он вовсе не собирался отступаться от слова, данного себе самому. Да и теперь, когда он посвятил в свои планы леди Картерет, было слишком поздно идти на попятную. Он должен покончить с этим делом как можно скорее, в противном случае у него может не хватить решимости. Сегодня же он сделает предложение Джорджане, и они станут мужем и женой в самое ближайшее время. Ведь главное — это избежать скандала, не запятнать доброе имя Седжемуров. Все остальное второстепенно.
Бал был в самом разгаре. Роскошный зал в доме герцогов Боскэстл сверкал праздничными огнями и пестрел разноцветными туалетами дам, кружащихся в танце в объятиях своих кавалеров. Седж сидел на одном из стульев, поставленных вдоль стены, вытянув перед собой больную ногу. Он неотступно следил глазами за Джорджи, которая самозабвенно танцевала с очередным поклонником. Виконт был рассержен и сгорал от нетерпения. Ему еще не удалось поговорить с ней наедине и вряд ли удастся до конца бала. Он не мог даже предположить, что Джорджи пользуется такой бешеной популярностью. Молодые люди толпами вертелись вокруг нее, наперебой приглашая на танец. Она уже успела обзавестись огромным количеством друзей как среди мужчин, так и среди женщин. Ее простота и открытый нрав завоевали расположение окружающих и вовсе не стали предметом насмешек, как он боялся. Он думал, что ей понадобится его помощь, чтобы ее приняли в лондонском обществе, а оказалось: она уже прижилась здесь и чувствует себя вполне уверенно. По логике вещей, он должен бы радоваться за Джорджи, но вместо этого сердится. Она совершенно не нуждалась в нем, а ему бы хотелось выступать в роли ее покровителя.
Более всего Седжа удивляло то, что даже пожилые дамы относятся к Джорджи дружелюбно. Он ожидал, что именно они станут насмехаться над ее простотой и сплетничать на ее счет. Однако она стала всеобщей любимицей. Пожилые матроны обращались с Джорджи с поистине материнской нежностью и называли ее не иначе как «моя дорогая девочка». Он бы никогда не подумал, что эта рыжеволосая девчонка, поразившая его своими дурными манерами при их первой встрече, будет иметь такой успех в кругах высшего света.
Его размышления были прерваны появлением хозяина.
— А, Седжемур, рад вас видеть, — поприветствовал его герцог Боскэстл. — Я слышал, у вас была
