Он уставился на нее, не произнося ни слова, пока она брала свой первый шар.
Любимым дядюшкой? Он? Все, что он сделал, — эта поговорил с ними. Поддразнил. Немного поиграл. Он оглянулся на оживленную смеющуюся толпу гостей. Неужели он сам заключил себя в заточение по собственному выбору, отстранившись от равных ему по положению людей, иони терпели его общество многие годы, а он не потрудился приблизиться к ним?
Он поискал глазами Эванджелину. Ему надо было подойти к ней и извиниться за свой шантаж.
— Снова предаешься идиотским мечтаниям, Лайонкрофт?
Эдмунд ухмылялся, глядя на него поверх серебряной фляжки.
— Я не предаюсь мечтаниям.
По крайней мере он на это надеялся.
— Можешь сказать это любому, кто смотрел на тебя во время еды. Да, впрочем, все это видели. Готов поспорить, что, если бы нас не было рядом, ты бы задрал юбки этой девчонке Пембертон прямо здесь, на траве.
Гэвин вышиб фляжку из его рук:
— Упомянешь ее юбки снова, и я сотру ухмылку с твоей физиономии вот этим молотком.
Эдмунд упал на землю и схватил свою откупоренную фляжку.
— Эй, полегче! — Он шарил пальцами по траве в поисках крышки. — Я не знал, что дело обстоит так серьезно.
— Теперь знаешь.
Гэвин отвернулся, с силой ударил по шару и загнал его в воротца, потом направился к мисс Пембертон.
Если она и заметила его приближение, то виду не подала. Вместо того чтобы повернуться к нему, она все свое внимание сосредоточила на шаре, нанесла удар и отвела молоток назад.
— Прошу прощения, — обратился он к ней.
Молоток мисс Пембертон рванулся назад, чуть не задев его лица. Он поймал его, пока тот не выбил ему зубы, сделал шаг вперед и вручил его ей.
Она смотрела прямо на него:
— Вы что-то сказали?
— Прошу прощения, — повторил он. — Вы правы. Мне следовало попросить вас. Вы поможете доказать мою невиновность?
Она нахмурилась, моргнула. Лицо ее вдруг просветлело.
? Да.
— Благодарю вас.
Он отошел в сторонку, чтобы не мешать ей нанести удар, затем последовал за ней, когда она пошла взять шар.
— Есть у вас другие подозреваемые? Я хочу сказать, кроме моей сестры и племянницы? Может, кто-то другой?
Она подняла бровь:
— Вы намекаете на то, что они могли нанять убийцу и что это меньшее зло, чем убить самим?
— Конечно, нет. — Он подошел ближе и понизил голос: — Скорее я склоняюсь к мысли, что если бы слуга взял дело в свои руки, то он мог бы это сделать, не советуясь с Роуз или Нэнси.
Мисс Пембертон наклонилась к молотку:
— Джинни?
— А почему бы и нет? Она могла бы мстить за свои обиды и унижения, так же как и за госпожу.
Хмурясь, она покусывала нижнюю губу.
— Это возможно. Но если даже это Джинни, то она могла действовать по чьему-либо приказу. Вы готовы принять такую версию?
Он сверкнул на нее глазами:
— Не думаю, что…
— Дядя Лайонкрофт! — позвала его Нэнси с другой стороны газона. — Иди сюда. Твоя очередь!
— Я вернусь, — предупредил он Эванджелину, прежде чем пуститься за шаром и размахнуться молотком.
Нэнси зажала свой молоток под мышкой и захлопала в ладоши:
— Отличный удар, дядя Лайонкрофт.
— Я делаю это немножко лучше, чем ты воображала, — поддразнил он, поднимая бровь и указывая на Тисдейла. — А что случилось с его молотком? Забыл, где его оставил?
— Он бьет по шару тростью. Есть правила, запрещающие это?
Он склонился над молотком:
— Есть правила, запрещающие маленьким девочкам выходить замуж за старых дураков.
Нэнси ответила хмурым взглядом:
— Я не маленькая девочка.
— Но ведь Тисдейл — старый дурак.
— Ну да.
— В таком случае зачем ты его подцепила?
— У меня от него с души воротит, — возразила Нэнси.
Гэвин изумленно поднял брови:
— Но я слышал, как ты говорила о нем с Роуз. В детской. Ты сказала, что он посвящал тебе стихи и собирался сделать предложение…
— Не он! — Нэнси испустила глубокий вздох. — Месье Лефевр. Мой учитель… французского. Но у нас ничего не было. Папа отреагировал слишком бурно.
Ее учитель французского. Так и сказала мисс Пембертон.
— В ночь, когда умер твой отец, — спросил он резко, — после танцев ты пошла прямо к себе в спальню?
— Нет, я… — Она заморгала, отвела глаза, посмотрела в сторону, мимо него. — Я зашла в детскую навестить сестер. Мне надо идти. Сейчас моя очередь.
Когда племянница убежала от него, Гэвин направился к мисс Пембертон.
— Нэнси рассказала мне о своем учителе французского. Почти рассказала. Но якобы там не было ничего серьезного, и Хедерингтон принял все слишком болезненно.
Мисс Пембертон медленно кивнула, подняла молоток, но ограничилась тем, что сказала:
— Гм.
— Гм? — недоверчиво повторил Гэвин. — Прошу вас, дотроньтесь до нее! Я хочу знать, что этот француз с ней сделал! Не обесчестил ли он ее! Господи помилуй! Ей ведь всего семнадцать. Идите и узнайте…
— Опять вы за свое: приказываете мне! Хочу сказать вам, мистер Лайонкрофт, что люди гораздо охотнее помогают тем, кто просит о помощи, а не тем, кто требует ее.
Она схватила молоток и направилась подальше от него.
Чудесно! Он снова ухитрился настроить против себя своего единственного союзника.
— Если хочешь знать мое мнение, — послышался за его спиной бесстрастный голос Роуз, — то тебе необходимо поработать над своей манерой ухаживания, Ромео.
— А что касается моего мнения, — парировал Гэвин, — то могу сказать, что тебе необходимо было заранее побеспокоиться о судьбе Нэнси, и тогда ты не получила бы оплеуху от своего мерзавца муженька. Что делать девочке, если ее выбор ограничен, с одной стороны, выжившим из ума мешком с костями, а с другой — бродячим учителем французского? Ей следовало бы находиться в бальном зале Лондона и выбирать из числа завидных и образованных женихов, у которых все зубы во рту.
У Роуз приоткрылся рот.
— Ты ничего об этом не знаешь!
— А почему? Ты возвращала все мои письма, а не я твои. А потом являешься сюда иждешь, что я помогу тебе сосватать ее за этого старого селадона? И где же состоится свадьба: возле его семейного склепа, чтобы он мог прямо скувырнуться в яму, когда церемония закончится?
