если учитывать продолжительность крика и накал скандала в целом, то не было доселе таких представлений, какие давал теперь Бешенный Котрел, проникшийся духом новой работы.
Не было на свете человека свирепее его!
Свинья в тюряге
Это случилось на Гипподамии.[8] Впрочем, название не столь важно. Десятки тысяч астероидных станций по всему свету мало чем отличаются друг от друга.
Неттер откинулся в кресле, отделанном мягким живым мхом, и открыл было рот, чтобы начать беседу с существом из тупика, но увидел крупную усатую голову на стене и похолодел.
Это была одна из вещей, ради поиска которых он прилетел, — точнее ее часть. Крупная, с бородой и усами голова капитана Кальбфляйша украшала стену гостиной, водруженная туда как трофей, среди прочих трофеев.
— Боже милостивый, это человек! — тот, к кому он обращался, не был человеком. — Вы повесили на стену человеческую голову, — произнес Неттер дрогнувшим голосом.
— Чей Боже милостивый, ваш или мой? — прохрюкал в ответ Порцелус. — Они не одно и то же, в противном случае их неверно описали. Да, человеческая голова. Я давно мечтал о такой. Вы заметили, что я выбрал для нее лучшее место в центре стены. Теперь у меня есть по меньшей мере по одной голове каждого интересующего меня вида. Некоторые из голов гораздо крупнее, чем у вашего друга Кальбфляйша, и, в отличие от него, имеют украшения. Жаль, что у людей нет размашистых рогов; тогда бы они были само совершенство. Но даже без них голова Кальбфляйша — лучшая в моей коллекции. Поистине великолепный экземпляр!
Так оно и было.
— Кальбфляйш носил прекрасную голову, — добавил Порцелус и хохотнул. — Несмотря на выдающуюся храбрость и характер, большой капитан не отличался сообразительностью.
Голова была огромная, с растрепанными волосами и застывшей на лице гримасой, как будто Кальбфляйш умер, терзаемый ужасом и отчаянием.
— Естественно, вы убили его, — произнес Неттер сухим тоном, в то время как его нервные пальцы плели ромал. — Поэтому, так или иначе, мне придется убить вас, или вам меня.
— Я не убивал, — возразил Порцелус, потное свинообразное существо. — Я не убил бы даже букашку. У вашего друга было горячее сердце, и в конце концов оно не выдержало. Он проявлял необычную активность, особенно в день смерти.
— Где его тело, жирная свинья?
— Мой переводчик содержит только грубое представление слова «свинья», и я предполагаю, что вы пытаетесь нанести оскорбление с его помощью; но у меня толстая кожа. Я не мог использовать его тело, Неттер, оно моментально испортилось. По-видимому, вы, люди, узнав о приближении кончины, должны начинать делать себе инъекции за три или четыре дня до смерти; тогда ваши тела не будут портиться так быстро. Не представляю, почему он пренебрег этим, я не ожидал такого развития событий. Но мне посчастливилось спасти его голову.
— Мы, люди, не знаем, когда умрем, — сказал Неттер. — Что за блюдо вы подали на стол? Очень вкусно.
— Да, припоминаю, Кальбфляйш говорил, что не знал, когда умрет, а я полагал, что он шутит. Поскольку вы говорите то же самое, это должно быть правдой для вашего вида. Название блюда не скажет вам ничего, однако у вас есть близкая аналогия для способа его приготовления. Я прочитал в земной книге, принадлежавшей капитану, про гусей, когда искал что-нибудь о свиньях. Иногда вы пускаете живых гусей… потанцевать на горячей сковородке перед тем, как отрубить голову. Это возбуждает и тревожит их, их печень увеличивается и приобретает качества деликатеса. Существа, чье мясо вы едите, тоже умерли в состоянии возбуждении и тревоги, поэтому они восхитительны во всех отношениях.
Да, безусловно, мясо было вкусное. Эта жирная свинья умела жить. Неттер завершил трапезу и отодвинул блюдо. Снова его руки плели ромал, пока он подбирал слова.
— Полагаю, все существа, чьи головы висят здесь, жертвы несчастного случая, Порцелус? — спросил он.
— Все, кроме одного, умерли своей смертью. Я не убивал их, — ответил Порцелус. — Один из них умер очень далеко отсюда; он завещал отослать мне свою голову, потому что я восхищался ею. Еще один из них, насколько я знаю, до сих пор жив. Это существо с мультиплексированной головой. Он вполне охотно отрубил одну из голов, когда я похвалил ее, сам же выделал и повесил на стену. Странный малый. Теперь он смотрит на вас сверху вниз, попробуйте угадать, которая из голов его.
В действительности Порцелус не говорил подобным образом. Он издавал серию хрюканий, некоторые из них горлом, некоторые брюхом. Однако консольный переводчик Неттера имел селекторный диск. Неттер мог переключать режим перевода по желанию на пиджин, на сленг, на напыщенный, на дипломатически- шутливый, на старый южно-американский диалект, диалект идиш или на литературный. Всякий раз, когда он встречал существо с отталкивающей внешностью, — например, как у Порцелуса, — он выбирал вежливый режим. Так было легче для ушей и нервов.
— Мы попусту тратим время, — сказал Неттер существу. — Я прилетел для исполнения заявки на этот астероид. Он нам нужен под дорожную станцию, а совместное использование станции двумя такими различными видами, как мы с вами, никогда не приводило ни к чему хорошему. Мы подавали первую заявку очень давно, но не использовали ее. Потом вы открыли здесь свою станцию; и также забросили ее.
— Ни в коем случае, — возразил Порцелус. — Заброшу ли я свой уютный дом и трофеи? Пожелает ли мое начальство отозвать такого прекрасного станционного смотрителя, каким являюсь я? Меня позвали домой неотложные дела. Я отлучился на один базисный год, и разногласия по поводу передачи станции в руки другого смотрителя были очень велики, пока меня не было.
— Правила гласят, что агент, будучи в здравии и рассудке, обязан постоянно присутствовать на месте предписания, иначе астероид может считаться брошенным, — сказал Неттер. — Астероид был явно брошен. Когда Кальбфляйш прибыл, вас тут не было. Так он и доложил наверх и заявил право на станцию для нас. Заявку одобрили и приняли к исполнению.
— Верно, — согласился Порцелус. — Что за вещь вы вертите в руках? Тем не менее капитан Кальбфляйш через некоторое время после моего возвращения также покинул станцию в результате смерти. Я тоже доложил о его смерти и вторично заявил право на станцию для нас. Заявка была одобрена и принята к исполнению. Сейчас вы находитесь здесь исключительно в качестве гостя, и, — говорю это со всей любезностью, — гостя незваного.
— Доказанное убийство аннулирует вашу заявку, — сказал Неттер.
— Тогда докажите, мил человек, — предложил Порцелус. — У вас голова меньше, чем у Кальбфляйша, но имеет некоторые отличия. Я нашел бы место для нее среди моих трофеев. Наши отчеты различаются, дело на стадии разбирательства. В то же время, случайная смерть любого из нас аннулирует его заявку и разрешит спор. Мы не можем убить открыто. Следователи уже в пути, и мы оба — главные подозреваемые; кроме нас здесь никого нет. Что за кожаную вещицу вы вертите в руках?
— Это ромал, Порцелус. Короткий арапник, сплетенный в уздечку. Их делают в старой Мексике, Калифорнии и Техасе, главным образом для декоративных целей.
— Все три места находятся на Земле, подсказывает мой транслятор. Они предназначались для животных?
— Для лошадей и пони.
— Разве я не натыкался на информацию, что лошади вымерли?
— Да. Плетение подобных вещичек — мое хобби.
— Хобби, согласно моему комплексному транслятору, что-то вроде чужого коня — интеллектуальный суррогат, вызывающий зависимость. Это верно?
