Но понянчиться с внуком Рюйтеру не дали. Вице-адмирала ждало новое известие: Голландия решила начать новую крупномасштабную войну, на этот раз против Португалии, и уже приготовила эскадру для плавания к ее берегам. Рюйтеру было разрешено провести дома лишь рождественские праздники, а затем снова началась интенсивная подготовка к новому походу.
В июне вице-адмирал опять покинул Тексель, имея под своим началом двадцать два военных корабля и две яхты, и взял курс к Португалии с приказом овладевать и нападать на все португальские корабли и бискайские арматоры, уже давно тревожившие голландскую торговлю и приносившие ей значительные убытки, несмотря на все жалобы испанскому двору.
Идя тремя дивизиями, из-за сильного шторма Рюйтер попал в Дюны. Там голландцы переждали непогоду. 4 июля Рюйтер достиг устья реки Таго и положил якорь на подходе к португальскому порту Каскеаса. Едва бросили якоря, на горизонте показалась большая флотилия рыбачьих барок. С кораблей немедленно спустили на воду шлюпки с вооруженными матросами, которые быстро и бескровно пленили большую часть флотилии. Будучи доставлены на голландские корабли, рыбаки принялись просить о встрече с Рюйтером, о котором они были много наслышаны. Вице-адмирал вышел к ним.
— Михаил! — начал кричать рыбак, топая сапогами и безудержно плюясь на корабельную палубу. — Ты ведь когда-то сам был таким же, как и мы! В чем же наша вина? В том, что мы, не покладая рук и рискуя жизнью, добываем в море пропитание женам и детям! Мы не грабим и никому не делаем зла, мы лишь простые труженики моря! Отпусти нас и не бери греха на душу!
— Хорошо! — кивнул париком вице-адмирал — Я отпускаю вас и приношу свои извинения за доставленные неудобства!
— Ха-ха! — засмеялись рыбаки. — А ты шутник, Михаил! Нам твои извинения до одного места! Отпустил — и на том спасибо! Желаем удачи!
— Вам тоже хорошего улова! — махнул им рукой вице-адмирал.
Голландский флот крейсировал до 25 октября у португальских кораблей, но так и не встретил ни одного португальского корабля, которые предусмотрительно отстаивались в портах, и не дождавшись подкрепления, которое было ему обещано при отплытии, вернулся в Тексель. Экспедиция успеха не имела, но Рюйтер особо не горевал. К португальцам он не испытывал никакой ненависти, ведь они были бедны, а в сравнении с зажиточными португальцами выглядели настоящими нищими.
— Почему мне не прислали вспомогательную эскадру? — спросил вице-адмирал, едва ступил на землю.
— В этом уже не было необходимости! — сказали ему. — О португальских делах можешь забыть, зато тебе придется вспомнить о холодной Балтике!
— Господи! Что там еще? — перекрестился Рюйтер. — Опять что-то неладно в Датском королевстве?
— Вот именно! — похлопали его по плечу депутаты штатов. — Шведский король Карл Десятый вторгся в Данию и намеревается захватить все это государство. Мы уже выслали одну эскадру на Балтику в помощь датчанам, и она разбила шведский флот. Тебе же надлежит теперь вооружить еще одну и быть в готовности к выходу на поддержку.
Глава третья
Ветры Балтики
Прождав приказа всю осень, но так его и не получив, Рюйтер остался зимовать в Текселе. За зиму обстановка вокруг Дании еще более обострилась. Англия, заинтересованная в некотором усилении Швеции, негодовала на голландскую помощь датчанам и начала готовить свой флот для похода в Зунд. Надо было срочно усиливать свои морские силы и голландцам. Поэтому к весне в Текселе царила большая суматоха вооружали сразу четыре десятка военных кораблей, поручив начальство над ними Рюйтеру. Вице-адмиралу было приказано, продемонстрировав свою мощь у английских берегов, следовать в Копенгаген, где объединить под единым началом свою и находящуюся там голландскую эскадры.
В мае 1659 года Рюйтер вышел в море. Неподалеку от Доггер-банки он получил копию трактата, заключенного между Генеральными штатами, Францией и Англией. Все три государства обязались совместно употребить все усилия к примирению шведов и датчан, чтобы сохранить свободу мореплавания и торговли на Балтике. Одновременно все трое условились не оказывать ни одной из воюющих сторон никакой военной помощи. Одновременно Рюйтеру было воспрещено следовать в Копенгаген, а велено держаться в море в течение нескольких недель, пока не получит новых указаний. Рюйтер некоторое время, как ему и было предписано, крейсировал в штормовом море, а затем, получив приказ, поспешил в Копенгаген, где был любезно принят датским королем.
А политическая ситуация меж тем сделала новый кульбит. Когда представители Голландии и Англии прибыли к Карлу-Густаву и стали его увещевать, король Швеции, отступив от них на два шага, положил руку на рукоять своей шпаги:
— Вы делаете предложение с вашими флотами, я же — с моею шпагой!
Уговорить его стоило немалого труда Но ситуация продолжала оставаться напряженной. Теперь уже несколько более скрытно, но Карл-Густав все же не прекратил военных приготовлений. Теперь король Швеции, раздраженный вмешательством Англии и Голландии в свои дела, решил свести счеты со всеми сразу. Рюйтеру было приказано идти в Балтийское море. Туда же вошла и английская эскадра адмирала Монтэгю. Исчерпав все доводы, голландский посланник велел Рюйтеру напасть на шведов. Однако ввиду позднего времени и сильных морозов сделать это было трудно. К этому сроку пришло тревожное известие и из Англии. Там умер Кромвель, и на английский трон взошел сын казненного им Карла Первого Карл Второй. Адмиралу Монтэгю было велено немедленно возвращаться домой, и голландцы остались одни.
Ввиду всех обстоятельств Рюйтер начал действовать решительно и быстро. 5 ноября 1659 года он был уже под крепостью Инбург. Шведы встретили его сильным и точным огнем, нанеся немалые повреждения кораблям. С наступлением ночи Рюйтер посадил в шлюпки солдат с фальконетами, велев им демонстративно следовать к берегу западнее крепости. Этим он хотел убедить шведов в своем намерение высадить десант именно там. Хитрость удалась: пока шведы стягивали войска к месту предполагаемой высадки десанта, Рюйтер, отойдя с кораблями, быстро высадил десант восточнее крепости в местечке Картемоне. Сам вице-адмирал шел на передовой шлюпке, подбадривая своих матросов:
— Вперед, друзья! Вперед, или всех нас сейчас перебьют!
Матросы были вооружены саблями и пиками, сержанты — алебардами, капралы — пертуизнами, а офицеры — шпагами и эспонтонами. Мушкетеры тащили свои тяжеленные мушкеты на подставках- разножках, а лучшие стрелки-снайперы — шестифутовые дальнобойные ружья.
Вместе с Рюйтером в шлюпке находился кавалерийский капитан, волонтер-француз Генрих де Фери де Кюлан, барон де Бюат, к которому Рюйтер за храбрость, доходившую порой до безрассудства, относился с большой симпатией. На голландский флот кавалерист попал в поисках приключений и, кажется, свое нашел. Стоя во весь рост на носу шлюпки, барон яростно размахивал шпагой, крича во весь голос:
— Вперед, мои товарищи!
Шведы поняли свою оплошность слишком поздно: голландцы и датчане уже высаживались. Несмотря на это, скандинавы пытались атаковать десант, но из-за спешки не смогли ударить одновременно и были уничтожаемы, а частью рассеяны по частям. Перейдя мост, союзники ворвались в городок Картемон, брошенный в беспорядке отходящими шведами. Возглавивший сухопутные войска датский маршал Шак повернул своих возбужденных солдат на крепость Нибург. В пути к нему присоединились наемники из имперцев, бранденбургцев, поляков и прочих союзников датского короля. Шведы встречали союзников на подступах к крепости. Во главе их стояли принц де Сультебах и маршал Стеенбок, оба старые и не раз пытанные огнем вояки. Позиция шведов тоже была исключительно выгодной. Армия стояла на высоком холме перед крепостью, имея перед собой глубокий ров, защищаемый мушкетерами и спешившимися драгунами. Союзники атаковали с хода. Рюйтер, находясь при штабе маршала Шака, с интересом наблюдал за развитием событий в сухопутном сражении.
Нападение начала датская кавалерия. Несколько раз кавалеристы доходили до палисада, но всякий
