Для подъема духа соревнования в личном составе было объявлено, что за потопление брандера установлена награда в 3000 ливров. Затем было обращено самое серьезное понимание на внедрение дисциплины, для чего были пересмотрены уставы и усилены степени наказаний за проступки и нерадение. Кроме того, из всего личного состава флота на адмиральские корабли были выбраны лучшие лоцманы, особо хорошо знакомые с английскими берегами. Наконец, адмиралам и командирам для руководства были изданы подробные инструкции, разъясняющие им различные построения эскадр на походе и способ построения в боевой порядок.
Но Рюйтер не ограничился всеми этими письменными распоряжениями, а ввел систематические эскадренные учения, для производства которых пользовался всяким удобным случаем. Учения эти заключались в том, что флот, разделясь на две части, упражнялся в двухсторонних маневрах, благодаря которым выяснилось, насколько начальники усвоили различные инструкции главнокомандующего. Кроме этого, эскадры упражнялись схватываться на абордаж, выигрывать друг у друга ветер, а также в сигналопроизводстве. Во время упражнений выяснилась неспособность некоторых командиров, которые и были сменены».
Может показаться невероятным, но всю эту, поистине титаническую работу Рюйтер проделал всего за одну неделю!
Утром 16 августа 1665 года Рюйтер уже принимал в Текселе присягу об официальном вступлении в новую должность. В полдень того же дня лейтенант-адмирал скромно обвенчался в местной церкви со вдовой своего давнего друга, недавно погибшего капитана Жака Паулусца — Анной ван Гельдер. И здесь «простак» Рюйтер оказался верен старинной морской традиции: когда товарищ погибшего моряка обязательно забирает к себе в дом его вдову и детей. Анна ван Гельдер стала третьей и последней женой Рюйтера.
На другой день лейтенант-адмирал уже вывел свой флот в море навстречу врагу.
Голландский биограф Рюйтера так охарактеризовал его как командующего флотом: «Природа одарила Рюйтера всеми способностями героя… мужество во всех случаях, управляемое благоразумием, приобретенным долгим упражнением и почти беспрестанными занятиями. Он часто повторял, что без опытности и без привычного занятия невозможно быть искусным мореходом, что все учившиеся в школах всему, чему только можно научиться и способные отвечать на все предложенные вопросы в мореплавании, не найдутся при первом путешествии на море. Они не будут уметь решиться в непредвиденных случаях, и принуждены будут прибегать к искусству опытом наученных. Он говорил, что ему непонятно, как можно поручать начальство кораблем такому человеку, который не знаком ни с морем, ни с ветрами и который в битве всегда сам не свой. Отправляясь в экспедицию, он брал офицеров, бывших в море, утверждая, что должно получать государственные выгоды одним только опытным людям. Он говорил и судил только о себе. Опыт его тому научил, познакомив его с разными странами, берегами и обычаями разных земель, с положением портов, с песками, банками, глубинами, с правилами избирать место сражения, выигрывать ветер и удерживать, согласовывать прилично свои сигналы, устраивать флот в ордер баталии, избирать благоприятное время, предвидеть и избегать опасности, наблюдать свои выгоды, и выдумывать воинские хитрости. Наконец, он научился никогда не полагаться на других. При малейшем шорохе, даже ночью, он являлся на палубе и желал сам увериться о происходившем, простирая свое внимание даже на малейшие предметы. Офицеры и матросы имели к нему совершеннейшую доверенность и с ним шли на бой бесстрашно…»
Голландские морские силы на этот раз насчитывали девяносто три корабля и фрегата, на которых имелось почти четыре с половиной тысячи пушек и двадцать тысяч команды. Европа застыла в изумлении, как быстро голландцы смогли оправиться от неудачи и явить вновь столь огромную мощь.
Когда флагман Рюйтера проходил мимо корабля Тромпа, последний приветствовал командующего поднятием шляпы. Это видели и с удовольствием отметили многие. Однако никто не знал, что после этого Тромп спустился к себе в каюту и, раздраженно бросив шляпу в угол, выкрикнул сам себе:
— Напрасно этот трактирщик думает, что я сломлен! Я еще покажу себя, и все узнают, каков я, Корнелий Тромп!
Увы, к большому сожалению, свое обещание лейтенант-адмирал Тромп вскоре выполнит.
Генеральные штаты вменяли в задачу своему флоту прежде всего обеспечить безопасный проход к голландским берегам возвращающегося из восточной Индии торгового каравана, после чего решительно атаковать, разбить, а если будет возможность, то и истребить английский флот.
Первый выход Рюйтера в море удачи ему не принес. Лейтенант-адмирал вывел свой флот, чтобы попытаться перехватить и уничтожить небольшой крейсерский отряд британского капитана Тидемана, якобы бывшего под Бергеном, но, подойдя к Бергену, голландцы англичан там не обнаружили. Пришлось ни с чем возвращаться домой. Впрочем, Рюйтер даром времени не терял, беспрестанно упражняя свой флот в маневрировании. Уже на подходе к своим берегам голландцы попали в сильный шторм, от которого сильно потерпели.
Начало второго похода сулило Рюйтеру удачу. Прежде всего, были получены достоверные сведения, что английский флот усмотрен неподалеку от Гарвича. Его дозорные фрегаты перехватили и пленили две сторожевые английские яхты. Пленные рассказали, что английский флот числом семь десятков кораблей уже несколько дней крейсирует у берегов Норвегии, надеясь перехватить возвращающиеся из Вест-Индии торговые суда, но ничего там не найдя, направились к Ютландии и сейчас, судя по всему, должны уже вступить в залив Бреезунда.
— Идем и мы к Норвегии! — решил Рюйтер.
— Нынешняя кампания обещает быть северной! — без особого энтузиазма вздыхали офицеры и матросы, кому не очень улыбалось драться в штормовом Немецком море у неприветливых утесов холодной Скандинавии.
Но Рюйтеру и на этот раз также не повезло. Англичан он не нашел, те упорно не желали принимать вызова, зато попал в продолжительный шторм и подрастерял по морю добрую половину своего флота. Пришлось вернуться и занять наиболее выгодную позицию для перехвата англичан между Текселем и Вли, куда постепенно собрались все отставшие голландские корабли.
Однако Рюйтер сумел сделать главное: встретить и почти без потерь довести до дома очередной океанский конвой с товарами под самым носом у англичан. По существу, англичанами был захвачен всего лишь один отставший транспорт, но лучше б они его не захватывали!
Как стало известно позднее, совсем неподалеку там же, в Северном море, в течение целого месяца крейсировал в поиске Рюйтера со своим флотом граф Сандвич, но море на этот раз развело противников, не дав им встретиться между собой. Один из английских капитанов записал в своем дневнике с видимым сожалением: «Море слишком обширно и туманно, а ночи очень помогают голландцам избежать встречи с нами». Англичанин себе льстил! Рюйтер не избегал встречи, а, наоборот, искал ее!
А в Англии с возвращением флота в базы поднялся новый скандал. Дело в том, что, захватив голландский транспорт, английские моряки под предводительством своего командующего подвергли его столь разнузданному грабежу, что скрыть этот факт не удалось. Гвоздику, мускат, медные слитки и мешки с самоцветами растаскивали все кому не лень. Граф Сандвич был немедленно изгнан послом в скучную Испанию, а на его место возвращен разобиженный принц Руперт.
Но на этом беды английского флота не закончились. Лондон внезапно поразила «черная смерть» — чума. Люди умирали тысячами. Все обезлюдело и спряталось. Эпидемия бушевала в Англии все лето 1665 года, унеся около 100 000 человек. Флот спасали лишь тем, что никого не спускали на берег, а палубы окуривали серой.
Новая позиция, занятая Рюйтером, была столь выгодна, что англичане не могли его никак тревожить, сам же он был готов в любой момент следовать на север и на юг, ибо контролировал перекресток всех ближайших морских путей. Но англичанам было сейчас явно не до голландцев.
Не теряя времени даром, Рюйтер готовил своих подопечных к будущим боям. Он разделил флот на несколько эскадр, которые с утра до вечера примерно нападали друг на друга и маневрировали. Это были первые в мире грандиозные маневры флота! В конце каждого дня проводился строгий разбор, где командующий отличал лучших и ругал худших, уча и тех, и других.
Одновременно с учебными боями Рюйтер проводил действия по пушечным и флажным сигналам с флагманского корабля, отрабатывая все элементы и варианты морского боя.
