Неумело прикурил, затянулся, закашлялся, но сигарету не бросил. Нетвердо ступая, сходил на балкон, принес пепельницу. Евгений подумал, что такого поступка мужа Анна не одобрит, но промолчал.
— Вот о чем я хотел поговорить, — решился наконец Карл. — Я — предатель!
— В каком смысле? — прищурился Миронов.
— В самом прямом! Я тебя предал и Наташу тоже.
Он помолчал немного, потом добавил:
— И себя предал.
Евгений вздохнул, но торопить его с признаниями не стал. Пусть уж сам выговорится.
— Ты про Маргариту знаешь? Знаешь, знаешь, я вас знакомил! Она хорошая женщина, только стерва. Много раз хотел с ней расстаться, но так и не решился. Я ведь не часто у нее бываю. Только когда в Москву приезжаю.
Он сильно затянулся, опять зашелся кашлем и опять не стал гасить сигарету.
— И вот недавно пришел ко мне в офис человек. Здесь, в Эрфурте! И положил мне на стол фотографии. А там мы с Маргаритой в таких положениях!…
Карл помотал головой. Ему трудно было рассказывать, но он все-таки себя пересилил.
— Ну, ты знаешь, что у мужчины с женщиной бывает! Да еще с такой энергичной, как Маргарита. И эти люди все засняли. Я не знаю, каким образом! — вдруг повысил он голос. — Потом всю квартиру обшарил — ничего не нашел, никаких камер!
— Тихо, тихо! — постарался угомонить начинающего бушевать немца Евгений. — А то Анна услышит.
— Вот-вот, — закивал Карл. Его все больше и больше развозило. — Именно что услышит. А могла и увидеть. Тот человек, который приходил, сказал, что фотографии они покажут Анне. Если… — Он вдруг притянул Евгения к себе и зашептал на ухо: — Если я не устрою так, чтобы ты, лучше с женой, а еще лучше — с сыном, приехал сюда. А что оставалось делать? Анна бы этого не пережила! Я и согласился. Думал, ничего особенного.
— И во Францию тоже сказали привезти? — уточнил Евгений.
— Нет, про Францию я сам придумал! — хихикнул Карл. — Правда, удачно получилось? Только в Эрфурт ты, может быть, и не поехал бы. А если еще и во Францию…
— Да, — с чувством сказал Миронов. — Это ты здорово придумал.
— Я же хитрый! — опять подавился смешком Карл. — А потом, когда мы в Кольмаре были и Наташа пропала, тот же человек ко мне подошел и записку для тебя передал. Я только тогда понял, что наделал! Ведь они так хотели тебя заманить… С моей помощью. Прости меня!
И он зарыдал.
«Ну вот, — с неудовольствием подумал Евгений. — Теперь его успокаивать нужно! Все-таки он не русский, а немец! Опять развезло с минимальной дозы».
Он похлопал партнера по плечу, всучил ему стакан и заставил выпить. Как ни странно, помогло. Даже не успев как следует пореветь, Карл начал приходить в себя. Вот что значит психика бизнесмена. Все ему нипочем. Слезу пустит и тут же, если дела поправляются, начнет улыбаться как ни в чем не бывало.
— Тебе фотографии хоть отдали? — спросил Миронов без особого интереса. Наплевать ему было на грехи этого немца. Хорошо хоть Кирюха отказался ехать с ними!
— Отдали! — закивал Карл. — Прямо в Кольмаре и отдали! Я их тут же порвал и выбросил!
— И негативы тоже отдали? Ну, пленку, с которой снимки печатали?
— Не-ет…
— Ну, тогда жди новых визитов того человека! — с плохо скрываемым злорадством сказал Евгений.
— И что теперь делать? — всполошился Карл. С него даже хмель немного сошел.
— А ничего, — усмехнулся Миронов. — В следующий раз обязательно пленку потребуй. И проверь, та или нет. А то ведь и облапошить могут. Да, с Маргаритой больше не встречайся. Пока, по крайней мере. Кстати, отличный повод, чтобы с ней порвать! Ты ведь сам хотел?
— Ну, хотел, — замялся Карл. — Правда, повод хороший. Только я, когда ее долго не вижу, скучаю очень.
— Ну, ты, приятель, и мазохист! Она тебя там плеткой не лупит? В наручники не заковывает?
— Нет! Нет! — замахал руками Шнайдер.
Но прозвучало это как-то не очень убедительно…
— Слушай, а чего эти люди от тебя хотят? — постарался перевести разговор на другую тему Карл.
— Тебе лучше этого не знать,— сухо обронил Евгений. — Крепче спать будешь.
— А тебе еще моя помощь нужна? — не унимался немец.
— Нет, — решительно сказал Евгений, а про себя подумал: «Еще только твоей помощи мне не хватало! Лучше уж самому работать, чем с таким помощником! Если надо будет, я лучше Пауля попрошу. Да нет, какой он Пауль? Павлом его надо звать, Пашей!»
— Человек, который к тебе приходил здесь, а потом в Кольмаре… Ты его сегодня утром не видел? На площади?
Карл задумался.
— Н-нет, кажется… Те двое точно на него похожи не были. А вот к тебе который подходил… Что-то общее, наверное, есть. Но далеко я сидел, так точно не разглядеть.
Насколько Евгений узнал Ивана Ивановича, такое дело, как шантаж, ему вполне могли поручить. То ли у этих людей здесь имелось не очень много народа, то ли они не разбрасывались своим персоналом, предпочитали посылать на мелкие грязные делишки этого самого Ивана Ивановича…
— Что еще он тебе говорил? Вспоминай как следует! — потребовал Евгений, разливая оставшуюся водку по стаканам. Теперь нужно было поторопить немца, а то еще отрубится совсем. Он помнил опыт Карла с граппой в Рибевиле. И хотя итальянский виноградный самогон был покрепче «Московской», но и водка могла произвести должный эффект и уложить нестойкого тевтона. Может быть, он все-таки не до конца выложил, что знает?
Шнайдер то ли вправду пытался вспомнить подробности, то ли делал вид, что думает. Уже как бы автоматически сцапал стакан и выпил его содержимое.
«Этак я его квасить приучу! — слегка испугался Евгений. — Разбужу русские гены! А для бизнеса это плохо». Но тут же утешил себя мыслью, что такие вот посиделки за бутылкой у них с партнером не часто случаются. Да вообще в первый раз. Надо надеяться — и в последний.
— Вообще-то он упоминал, что если я хорошо и правильно все исполню, то в дальнейшем они могут со мной и сотрудничать, — заплетающимся языком высказался наконец Карл.
— Что, таких же лохов, которые по бабам ходят, шантажировать? — не удержался от шпильки Миронов.
— Нет! — замахал руками Карл. — Что-то серьезное, связанное с экспортом-импортом!
— А конкретнее?
— Честное слово, не знаю! Меня ведь тогда только фотографии интересовали.
Карл икнул и жалобным голосом попросил:
— Можно я уже спать пойду? Мне что-то совсем нехорошо.
— Иди уж, — разрешил Евгений, понимая, что больше ничего интересного у немца сейчас не выпытаешь. Скорее всего, он и не знал ничего сверх уже рассказанного. Поручили — сделал. Теперь совестью еще немного помучается и благополучно забудет. Если только в результате не погибнут Миронов и его жена. Тогда муки совести продлятся немного дольше.
Шнайдер тяжело поднялся со стула. Его заметно штормило. «Надо хоть по лестнице человека свести, — милосердно подумал Евгений. — А то ведь сверзится».
Он подцепил немца под руку и повел к дверям.
— Скажи, — дохнул на него алкогольными парами Карл, — а ты правда на меня не сердишься?
— Правда, правда, — подтвердил Миронов. — Пошли спать. Утро вечера мудренее.
— Как вы эту водку пьете? У меня голова кружится, — пожаловался Карл.
