Палестина до древних евреев

получена в ходе недавних раскопок Йоханана Ахарони, Йигаеля Ядина и других археологов из Еврейского университета. Большинство энеолитических стоянок и пещер располагается между похожими на каньон стенами вади, открывающимися в Мертвое море. Следовательно, до них, как правило, довольно сложно добраться. В некоторых из этих пещер в период господства римлян еврейские повстанцы прятались от римских легионеров. Именно здесь были найдены знаменитые рукописи Мертвого моря. Несмотря на то что мы знаем об этом периоде очень мало, вероятно, столь малодоступные места жительства люди выбирали из соображений безопасности. Правда, вряд ли они могли заниматься здесь скотоводством или земледелием. В этом регионе также были обнаружены несколько открытых стоянок, причем на одной из них, расположенной в Ен-Гедди, было найдено очень большое здание, игравшее, вероятно, роль укрепления (согласно другой версии, это храм. – Пер.). Его размеры – 50 на 21 метр.

Некоторые исследователи выступают за то, что эта разновидность – самая поздняя из всех четырех и что носители южной культуры эпохи энеолита скрылись в этих пещерах пустынного региона, когда протогородское население впервые вторглось в Палестину. В настоящее время нет точных доводов за или против этой гипотезы, но, по крайней мере, в ней есть одно противоречие: носителей прото-городских культур вряд ли заинтересовали бы южные области распространения энеолитических индустрии. К югу от Лахиша, Иерусалима и Иерихона находки протогородского периода встречаются очень редко, да и во всей центральной Палестине их обнаруживают, как правило, в крупных центрах, расположенных рядом с основными источниками воды. Как мы увидим выше, население протогородской Палестины жило примерно одновременно с носителями южных энеолитических культур. Жители пещер Иудейской пустыни оставили после себя огромное количество ткани, корзин и других подвергающихся разрушению предметов, сохранившихся лишь благодаря очень сухому климату. Эти люди представляют огромный интерес для палеоэтнологов, так как они не похожи ни на кого из живших в Палестине в то же время или ранее.

Эти памятники, расположенные на западном побережье Мертвого моря, связаны с несколькими другими.

Гхаул – единственное полностью оседлое поселение во всей южной культуре. На каждом из соседних тел ей было обнаружено скопление домов, у некоторых из которых были стены. Эти здания образовывали кварталы неправильной формы, отделенные друг от друга узкими улочками и асимметричными площадями (в целом застройку этого поселения можно назвать правильной, подчиненной определенному плану, возможно, это говорит о появлении вождества. – Пер.). На одном из телей, верхний слой которого раскопан полностью, были найдены семнадцать стационарных жилищ. Их средняя составляет примерно 50 квадратных метров. В них от одной до трех комнат, стены которых украшены галькой. У каждого дома был окруженный стенами внутренний двор, один или несколько очагов, расположенных, как правило, во дворе, и несколько хозяйственных ям, в которых археологи нашли зерно, финики и оливковые косточки. Также там были и небольшие бассейны для хранения запасов воды и других жидкостей. Это первое из найденных в Палестине поселение земледельцев, мало чем отличающееся от современных земледельческих общин. (В Иерихоне, судя по всему, земледельческой общины не существовало.) Вероятно, многие современные арабские деревни выглядят так же, как когда-то Гхассул. Благодаря этому мы должны запомнить, что население Гхассула уже 5500 лет назад вело образ жизни, мало чем отличающийся от нынешнего.

Дома строились из высушенного на солнце кирпича-сырца на галечной подсыпке. Крышу, возможно, покрывали древесиной или соломой. Некоторые стены были украшены очень интересными разноцветными фресками, на которых были изображены геометрические фигуры, звезды, люди, маски и странные чудовища или демоны, свидетельствующие о появлении у этих людей развитой мифологии и живого воображения. Были найдены и несколько более реалистичных фресок, на самой красивой из них изображена птица с длинным хвостом.

Некрополь Адейма, состоящий из гробниццистов и расположенный недалеко от Гхассула, был открыт Моше Стекелисом. Найденная на нем керамика идентична той, что была обнаружена в верхнем слое Гхассула. Правда, она более архаична, а аналогий характерным для нее резным орнаментам в гхассульской культуре не найдено. К тому же здесь, в отличие от Гхассула, нет никаких изображений. Таким образом, связь между Адеймом и раскопанными слоями соседнего поселения кажется нам сомнительной. Под некоторыми домами Гхассула найдены сосуды с прахом умерших, что позволяет нам восстановить погребальный обряд поздних носителей этой культуры. Все эти погребения единичные, да и ни в одной зоне распространения южной энеолитической культуры не были найдены коллективные захоронения прибрежного типа.

Самый интересный аспект южных культур связан с началом использования металла. Медь добывали в долине Араба, в Нахаль-Тимне, недалеко от Акабского залива и в местностях, отдаленных от поселений более чем на 97 километров. В ходе недавних раскопок Бенно Ротенберг обнаружил в Тимне энеолитический рудный туннель, напоминающий по форме землянки Беэр-Шевы. Он отходил от медных приисков. Недалеко от него были обнаружены горшки, зернотерки, ступы и пестики, относящиеся к периоду энеолита. В Беэр-Шеве Перро нашел сооружение, которое он посчитал мастерской медника.

В число металлических орудий из Беэр-Шевы входили наконечники булав, плоские топоры, по форме очень похожие на кремневые, кольца, ручки и орнаменты. В тот период изделия из металла стали изготавливать во всем южном регионе. Металлические предметы, идентичные найденным в Беэр-Шеве и Гхассуле, использовались также и носителями прибрежной культуры. Эти вещи были найдены в Мезере, у входа в Вади-Ара, и дальше на север – в Библе (слой II), где М. Дюнан также обнаружил серебряные орнаменты того же периода, сделанные, судя по всему, местными мастерами под влиянием месопотамского искусства. Как довольно давно отметил В. Гордон Чайлд, металлургия в Сиро-Палестинском регионе, очевидно, возникла независимо от других областей.

Больше всего поражает то, что поселения южной культуры находятся более чем в 97 километрах от разработок металла и мастерских. Вероятно, людям для того, чтобы перевезти руду, приходилось совершать трехдневное путешествие через пустыню. Вряд ли они могли сделать это, не прибегая к помощи животных. К тому времени в Палестине появилось достаточное количество одомашненных быков, да и вполне вероятно, что тогда же были полностью доместицированы ослы. Тереза Джозьен считает, что тогда человеку стали служить и лошади.

Керамика была очень высокого качества, хорошо обожженной. Ее формы стали более совершенны и разнообразны, чем в какой-либо другой палестинской культуре.

Появляются разнообразные ручки, прикрепляющиеся к различным местам тулова и горлышка сосуда, керамика с приподнятым донцем и на ножках, кубки в форме рогов, чаши, горшки для приготовления пищи со стянутым горлом (с круглым отверстием и без венчика), большие пифосы (большой глиняный сосуд, применявшийся для хранения зерна и других хозяйственных припасов, он имел яйцевидную форму и в высоту достигал 1,5–2 метров. – Пер.) и плоские миски. Они были плодами того же самого богатого воображения, которое создало характерное для этой культуры искусство. Для нее также характерны продолговатые маслобойки с ручками по обе стороны и маленькими горлышками. Правда, чаще всего они встречаются не в Гхассуле, а в Беэр-Шеве. С их помощью изготавливали масло и сыр, что увеличивало ту роль, которую молочные продукты играли в хозяйстве. Сосуды с носиком также более распространены в Беэр-Шеве, а не в Гхассуле, а кубки для питья в форме рога широко применялись в Гхассуле, но почти не встречаются в Беэр-Шеве.

Орнаментация этой керамики сильно отличается от той, что характерна для северных культур. Сосуды украшали нарисованными красным линиями, треугольниками, зигзагами, прямоугольниками и сетками, а также налепны-ми орнаментами в форме веревки, пальцевыми вдавлени-ями и «змейками», покрытыми маленькими насечками. Иногда на их стенки накладывались отдельно вылепленные фигурки животных. Резные орнаменты, характерные для Телль-эль-Фары и других энеолитических памятников северной Палестины, встречаются на керамике южных культур очень редко.

К числу кремневых орудий относятся веерообразные скребки, большие толстые отщипы с полукруглыми ретушированными краями, тесла с плоской ретушью по всей длине и часто с отшлифованным рабочим краем. Также широко распространены лезвия ножей и серпов неправильной формы. Наконечников стрел и пластин-пил с зубчиками, характерных для периода неолита и часто встречающихся и в энеолитических слоях центральной Палестины, здесь почти нет.

Вопрос о том, какие климатические условия были тогда в этих регионах, занимает умы многих ученых.