стратегии войны вполне уместно. Действия партизан будут иметь сравнительно небольшую ценность в общих военных усилиях, если они не могут координироваться из Центра и направляться на достижение важных целей. Подобное утверждение верно еще и потому, что партизанские отряды, в частности тогда, когда они проводят свои операции в непосредственной близости от домов своих членов, стремятся избегать активных действий, способных вызвать суровые репрессии со стороны противника. Как правило, действиями, которым противник вынужден наиболее энергично противостоять, являются, конечно, те, что представляют наибольшую ценность для общих военных усилий страны, к которой принадлежат партизаны. Для советского режима контроль за партизанским движением был даже еще более важен, поскольку, в отличие от стран, где партизанское движение возникало как спонтанная реакция на иностранное вторжение, на оккупированной советской территории поначалу наблюдалась пассивность по отношению к немецкой оккупации.
Помимо своей военной ценности централизованное управление обладает важным преимуществом с политической точки зрения. В партизанском движении, где централизованное управление неэффективно, отдельные партизанские командиры стремятся сами стать «законом». Поначалу командир партизанского отряда пассивно пытается выйти из-под контроля центральной власти, а затем открыто переходит в оппозицию. Подобное нередко происходило в первой трети XX века во время гражданских войн в таких странах, как Мексика и Китай, и во время Гражданской войны в России и на Украине. Советские правители прекрасно помнили свой опыт отношений с такими лидерами повстанцев, как, например, Нестор Махно на Украине, которые заявляли о своей преданности советскому режиму, когда считали это целесообразным для себя, но в конечном итоге пришлось прибегнуть к насильственному их подавлению, когда они отказались подчиняться указам советской власти. Советское руководство было полно решимости избежать повторного появления подобных «центробежных» тенденций в случае новой затяжной войны в Советском Союзе. Появление независимых лидеров среди своих граждан для тоталитарного режима так же неприемлемо, как полный контроль над этими гражданами иностранного агрессора.
Ради сохранения преимуществ партизанского движения и вместе с тем стремясь избежать его традиционных ловушек, советское руководство во время войны использовало два вида контроля, не имевшие ранее широкого применения в партизанской войне. Поскольку поддержку партизанам оказывала мощная индустриальная держава, какой являлся Советский Союз, широкое применение находили современные технические средства, такие как радио и самолеты. Не менее, а пожалуй, даже более важными были используемые режимом методы политического и общественного контроля. Центральное место в данной главе занимает рассмотрение методов, использование которых способствовало становлению организационной и управленческой структуры советского партизанского движения. Один из аспектов касается приложения проверенных советских методов к партизанскому движению; другой – того образа действий, при котором особые условия партизанской войны вызывали необходимость выработки новых методов или модификации уже имевшихся. С этих позиций изучение партизанской войны обеспечивает возможность получить более глубокое представление о функционировании советской системы в условиях оказываемого на нее давления извне.
Глава 1
Первые попытки организации партизанского движения
Довоенная советская концепция партизанской войны
Партизанская война занимала довольно серьезное место в менталитете советского руководства в период между войнами. В учебниках и курсах военных академий Красной армии анализировались партизанские операции периода Гражданской войны, а иногда рассматривались действия партизан в другие периоды и в других странах, например действия партизан против Наполеона в России и в Испании. Научные исторические и политические журналы, в особенности связанные с историей коммунистической партии, печатали пространные статьи о красных партизанах времен Гражданской войны. В этих статьях анализировались социальные и политические предпосылки появления партизан в период Гражданской войны и подробно рассматривались как политические, так и военные аспекты этого движения[109]. Партизанские лидеры превозносились как образцы «воинственности» и преданности делу коммунизма. Хотя многие партизанские руководители времен Гражданской войны вскоре после того, как советский режим прочно утвердился, оказались забыты или подверглись чисткам в период становления единоличной диктатуры Сталина, несколько видных лидеров, таких, например, как К. Ворошилов, продолжали провозглашаться героями партизанского движения.
Поэтому партизанская война являлась отнюдь не новым понятием для поколения советских граждан, – ну или по крайней мере находящихся среди них членов партии, – которому пришлось столкнуться с агрессией Германии в 1941 году. Тем не менее это поколение оказалось психологически не подготовленным вести борьбу с оккупантами в условиях подполья. В своих мемуарах Алексей Федоров, являвшийся первым секретарем Черниговского обкома партии, рассказывает, что сам термин «подполье» казался архаичным и «книжным» членам партии, утратившим всякий навык конспиративной работы за двадцать лет своего нахождения у власти[110]. Отчасти это можно объяснить тем, что региональные партийные руководители не знали о разработанных высшим руководством планах передачи полномочий на местах тайным организациям в случае оккупации противником. Когда Федоров вскоре после начала войны приехал в Киев для консультаций с Н. Хрущевым, являвшимся тогда первым секретарем Компартии Украины, он был поражен, узнав, что такие планы были давно разработаны для партийных организаций всесоюзного и республиканских уровней[111]. По всей видимости, довоенное планирование ограничивалось обобщенными схемами, выработанными центральным партийным руководством. Отсутствие детальных разработок для регионального и местного уровней может указывать на полное отсутствие дара предвидения у партийных руководителей, но более вероятно, что это являлось неизбежным следствием советской доктрины, согласно которой будущая война являлась наступательной кампанией.
В открытую сигнал к организации партизанского движения был дан в радиообращении Сталина 3 июля 1941 года. В этой пространной речи, касавшейся многих аспектов войны, содержались и строки о партизанской войне: «В занятых врагом районах создавать отряды конных и пеших партизан и диверсионные группы для борьбы с частями вражеской армии, для разжигания партизанской войны повсюду, для взрывов мостов, дорог, порчи телефонной и телеграфной связи, поджога лесов, складов и транспорта. В захваченных районах создать невыносимые условия для врага и всех его пособников. Преследовать и уничтожать их на каждом шагу, срывать все их мероприятия».
В это же самое время ряд советских правительственных органов начал лихорадочные приготовления к партизанской войне. По всей вероятности, единого официального координирующего органа не существовало, но вполне вероятно, что высокопоставленные партийные работники, работники НКВД и военачальники Красной армии время от времени проводили совещания, касающиеся роли их ведомств в организации партизанского движения. О координации действий свидетельствует тот факт, что, несмотря на некоторую двусмысленность, основные приказы по формированию партизанского движения содержали общие указания по распределению обязанностей.
Территориальная организация
1. Роль партии
Одним из главных органов, имевших непосредственное отношение к организации партизанского движения в 1941 году, была сама коммунистическая партия. Центральный комитет Всесоюзной коммунистической партии руководил формированием партизанских отрядов, при этом организационная структура партизанского движения должна была копировать существующую территориальную структуру партии. Вероятно, ряд партийных чиновников занимался этим вопросом начиная с июля, но точной информации относительно этого нет. Имеются конкретные свидетельства об организации партизанского движения на уровне областей РСФСР и союзных республик[112].
В данном разделе основное внимание уделяется территориальным партийным органам, включавшим в себя упомянутые выше уровни. Наиболее важные города имели собственные партийные организации, по статусу соответствовавшие партийным организациям сельских районов, в ряде случаев и областей. В крупных городах, разделенных на районы, существовали районные партийные организации. Городские партийные организации создавали подпольные центры; а в ряде городов либо на городском, либо на
