Побудь со мной

испорченному ребенку. Я прошу прощения, Диона, и хотела бы, чтобы мы стали друзьями.

Диона снова испугалась. Ей на мгновение подумалось, не имеет ли извинение Серены каких-то скрытых мотивов, но потом она решила принять слова молодой женщины за чистую монету. В конце концов, она - Диона - здесь только временно, и что бы ни говорила Серена, как только работа будет выполнена, это перестанет быть важным. Дружба длиною в жизнь не подходила Дионе, она давно научилась не заводить с кем-либо тесных отношений. Это касалось и Блейка. Как бы близки они ни были в данный момент, как бы хорошо она ни узнала его, а он - ее, когда все закончится, она уйдет и, вполне возможно, никогда больше не увидит его. Диона не имела привычки поддерживать связь с бывшими пациентами, хотя иногда и получала от некоторых из них открытки на Рождество.

- Если вы этого желаете, - спокойно ответила она Серене. - На самом деле извинения излишни.

- Они были нужны мне, - настаивала Серена, и, вероятно, это и правда так. Она сестра Блейка и очень напоминает его. Блейк никогда бы не стал увиливать от чего-то неприятного.

Диона устала от эмоциональных коллизий этого дня и не зашла к Блейку перед тем, как отправиться спать. В своем нынешнем настроении он вполне мог лежать, ожидая, когда она просунет в его комнату голову, чтобы откусить ее. Что бы там его ни беспокоило, она станет тревожиться об этом утром.

Диона впала в глубокий сон, не отягощенный сновидениями.

Ее разбудил звук собственного имени, произнесенного несколько раз, прежде чем словам удалось пробиться в ее сознание. Она резко вскочила. Диона выбиралась из кровати, когда зов повторился.

- Диона!

Блейк! И, если судить по хрипловатой напряженности в его голосе, он страдал от боли. Диона вбежала в его комнату и приблизилась к постели. Блейк корчился на простынях, пытаясь сесть. Что случилось?

- Говорите! - поторопила она настойчиво, кладя руки на его обнаженные плечи и легонько подталкивая назад.

- Судороги, - простонал Блейк.

Конечно! Самой следовало догадаться! Он перетрудился и теперь расплачивается за это. Диона провела ладонями по его телу и нашла скрученные узлом мышцы. Взобралась на кровать и начала массаж, действуя настойчиво и энергично. Сначала расслабилась одна нога, потом - другая, и Блейк с облегчением вздохнул. Диона не прекращала разминать икры, зная, что судороги могут вернуться. Его плоть была теплой под ее руками, кожу покалывало от жестких волосков. Диона подвернула штанины пижамных брюк Блейка повыше над коленями и продолжила работать. Может быть, он сумеет вновь уснуть под ее успокаивающими пальцами…

Внезапно Блейк сел и отбросил ее руку.

- Достаточно, - бросил он отрывисто. - Не знаю, какого рода возбуждение вы испытываете, возясь с искалеченными конечностями, но лучше вам поиграть с ногами кого-нибудь еще. Можете попробовать с Ричардом, уверен, он удовлетворит вас намного успешнее, чем я.

Диона, изумленная, села на постели с приоткрытым ртом. Как он посмел сказать ей такое? Забираясь на кровать, она подтянула подол ночной рубашки, чтобы иметь больше свободы, и теперь сбросила ткань вниз, прикрывая свои длинные ноги.

- Вы заслуживаете хорошей взбучки, - заговорила она, голос дрожал от гнева. - Проклятье, что с вами творится? Вы же знаете, что я не встречаюсь с Ричардом, и меня тошнит от вашего постоянного упоминания его имени! Вы позвали меня, помните? Я не проскальзывала в вашу комнату, чтобы использовать в своих целях!

- Вам пришлось бы для этого основательно потрудиться, - презрительно усмехнулся Блейк.

- Каким уверенным вы стали, обретя силу, а? - саркастически заявила Диона. Ее вдвойне бесило, что он говорит все это после испытанного ими сегодня утром. Он целовал ее. Конечно, Блейк не мог знать, что был единственным, кто дотрагивался до нее с тех пор, как ей исполнилось восемнадцать, а прошло уже двенадцать лет, но все же… несправедливость происходящего заставила ее приподняться на коленях и податься к нему, пальцы больно впились в его плечи.

- Вы выслушаете меня, мистер Брюзга Ремингтон! Я так отчаянно тружусь, чтобы помочь вам, а вы сражаетесь со мной на каждом шагу! Я не понимаю, что съедает вас, и меня это не волнует, но я не позволю никому и ничему препятствовать лечению. Если посчитаю, что вашим ногам необходим массаж, сделаю его, пусть даже сначала мне придется связать вас! Я понятно объясняю?

- Кто вы, по-вашему? Господь Бог? - прорычал Блейк, его лицо так сильно потемнело от ярости, что Диона разглядела это даже в тусклом свете, струившемся из окон. - Что вы знаете о том, чего я хочу, что мне нужно? Все, о чем вы думаете, это ваша проклятая программа реабилитации, которую вы распланировали. Существуют другие вещи, в которых я нуждаюсь, и, если я не могу…

Он не договорил, отвернувшись от нее. Диона подождала продолжения, но Блейк молчал, и она подтолкнула его:

- Не можете… чего?

- Ничего, - пробормотал он угрюмо.

- Блейк! - со злостью воскликнула Диона, хватая его за плечи и начиная трясти. - Чего не можете?

Блейк высвободился из ее хватки и откинулся назад, на лице застыла суровая маска, когда он повернулся к Дионе.

- Я считал, что достаточно снова научиться ходить, - прошептал он, - но нет. Мой Бог, женщина, вы крутитесь вокруг меня неделями, бегаете практически без ничего весь день, а ночью - в этих прозрачных ночных рубашках. Неужели вы не заметили, что я не могу…

Его голос затих вновь, и Дионе показалось, что она вот-вот взорвется.

- Не можете чего? - попыталась она еще раз, с трудом сохраняя спокойствие.

- Я импотент, - прошелестел Блейк еле слышно, так что ей пришлось наклониться ниже, чтобы расслышать.

Ошеломленная, Диона села на пятки. Как только признание вырвалось из Блейка, слова хлынули неудержимым потоком, словно прорвало плотину.

- Я не думал об этом раньше, потому что здесь не было никого, кто заинтересовал бы меня. К тому же это не имело значения, если бы я не смог ходить, но теперь я осознал, что все совсем наоборот. Если я не смогу вести жизнь полноценного мужчины, а стану влачить жалкое существование бесполого кастрата, не имеет значения, буду я ходить или нет.

Диона не знала, что и думать. Она физиотерапевт, не сексопатолог. В том, что Блейк из всех людей выбрал именно ее, чтобы рассказать об этом, было нечто ироничное. Она плыла в той же лодке, что и он. Может быть, она ощущала это с самого начала и поэтому не боялась его.

Но Диона не имела права позволить этим мыслям мучить Блейка, иначе он сдастся. Она отчаянно пыталась сообразить, что сказать ему.

- Не понимаю, с чего вы взяли, что вам следовало бы возбудиться при виде меня, - выпалила она. - Я врач, и было бы совершенно неэтично, если бы между нами возникли какие-либо отношения, кроме профессиональных. И уж конечно, я не пыталась соблазнить вас или хотя бы заинтересовать! Не стоит так думать! Я… Я здесь скорее в роли матери, чем кого-то еще, так что, полагаю, выглядело бы странно, если бы вас физически влекло ко мне.

- Вы не напоминаете мне мою мать, - заметил Блейк жестко.

И вновь Дионе пришлось лихорадочно подбирать слова.

- Вы действительно ожидали, что все ваши способности вернутся только потому, что сумели сегодня перенести вес тела на ноги? - наконец спросила она. - Я очень удивилась бы, если бы… э-э-э… это произошло. Вам многое пришлось перенести, и вы были в ужасном физическом состоянии.

- Сейчас я не в ужасном физическом состоянии, - напомнил Блейк устало.

Вовсе нет, не в ужасном. Диона оглядела его, лежащего на постели в одних пижамных штанах. Блейк перестал надевать рубашку несколько недель назад. Он по-прежнему был худощав, но теперь его худоба сглаживалась плотным слоем мышц. Даже его ноги значительно окрепли, когда он начал нормально питаться, и благодаря суровой программе, которой Блейк следовал, мускулы заметно увеличились, несмотря