получало все больше солдат старшего возраста, больных, а также уже имевших ранения и контузии. К примеру, 70-я дивизия состояла из солдат, страдавших желудочными заболеваниями и нуждавшихся в специальной диете. Во многих дивизиях были офицеры с протезами верхних и нижних конечностей. Позже эти дивизии храбро, конечно в пределах своих возможностей, сражались с войсками высадившихся союзников. Число танковых дивизий, которыми располагало командование Западного фронта, колебалось от пяти до десяти. Между Западным и Восточным фронтами шел постоянный обмен танковыми формированиями. Основное число танковых дивизий либо вообще не имело танков, либо имело незначительное число, поскольку Восток «заглатывал» танки в неимоверном количестве. Таким образом, имелось несколько «танковых дивизий» без танков, а остальные с 30, 50 и 60 танками. Танковые дивизии ваффен СС не шли ни в какое сравнение с танковыми дивизиями армии, поскольку в 1943 году они не испытывали нехватки ни в людских, ни в материальных ресурсах.
2. Строительство береговых оборонительных сооружений. Об этом уже много говорилось. Наиболее укрепленный участок находился между Остенде и Соммой, особенно по обе стороны мыса Гри-Не. В зону Рундштедта входило хорошо укрепленное голландское побережье. Зато к западу и югу «Атлантический вал» становился все слабее и слабее и очень скоро вообще сходил на нет. Для усиления береговой линии были выстроены полевые укрепления, но не хватало сил для усиления гарнизона. Однако все это, как выразился фельдмаршал, был блеф.
3. Недостаточная мобильность. Современная война требовала высокой мобильности и в наступлении, и в обороне. Однако «береговая оборона», как и остальные пехотные дивизии, использовала, в основном, гужевую тягу, что, с современной точки зрения, являлось нонсенсом. Это является одним из самых существенных недостатков.
4. Далее в меморандуме подчеркивалась нехватка противотанковой защиты, бронебойных орудий, зенитной артиллерии и, прежде всего, непригодность к использованию оружия, изъятого при разоружении иностранных армий.
5. Серьезная проблема с топливом. Полковые командиры могли позволить себе только несколько раз в месяц объезжать выделенные им секторы.
В своем меморандуме Рундштедт, конечно, подробно осветил все вопросы, которые я упомянул только конспективно. Кроме того, в приложении к меморандуму шли справки относительно боеспособности каждой из имеющихся в распоряжении фельдмаршала дивизий.
Главнокомандующий западной военно-морской группой составил полный отчет о состоянии своих сил. В справке, приложенной к его отчету, перечислялось количество имеющихся в его распоряжении миноносцев, моторных судов и прочих плавсредств. Было бы нелепо считать, что этот флот мог оказать серьезное сопротивление решившему высадиться противнику. Люфтваффе получило аналогичный отчет от командующего третьим воздушным флотом. В конце 1943 года наметилось явное превосходство англо- американской авиации, и никакая храбрость и самоотверженность не могли спасти положение.
В конце октября меморандум был передан в Ставку Гитлера в Восточной Пруссии и немедленно поступил к главе государства. В течение нескольких дней все было тихо, однако командование Западного фронта считало, что этот подробнейший отчет должен открыть глаза Гитлеру. Пренебрежительное отношение к Западному фронту было, конечно, не намеренным; оно диктовалось необходимостью. С 1942 года на огромном фронте от Черного до Балтийского моря большая часть немецкой армии день и ночь отчаянно сражалась с русскими, которых становилось все больше и больше. Все силы были брошены на Восточный фронт. Тяжелые бои продолжались в Северной Африке и, после предательства Италии, начались на итальянской земле. Только на Западном фронте сохранялась сравнительно спокойная обстановка, не считая отдельных воздушных атак. Внутреннее положение серьезно ухудшилось в 1943 году, когда движение Сопротивления стало представлять стратегическую угрозу.
Рундштедт всегда рассматривал проблему в целом. Он, имевший опыт «восточных кампаний», гораздо тщательнее изучал карту Востока, чем Запада, и с огромной тревогой читал сообщения, поступавшие с Восточного фронта. Он никогда не спорил, если вставал вопрос о необходимости передать дивизии на Восток, и даже, случалось, сам предлагал помощь войсками, когда понимал, что на Востоке создалось угрожающее положение. Только дальновидный генерал мог поступать так, как это делал Рундштедт, а таких, к сожалению, было совсем немного. Большинство генералов мертвой хваткой держались за то, что имели.
Но теперь фельдмаршал был вынужден сообщить Гитлеру, что находится не в том положении, чтобы непрерывно направлять подкрепления на Восточный фронт и в Италию, поскольку ситуация на Западе стала приобретать тревожный характер. Пришло время, несмотря на тяжелое положение на других фронтах, обратить серьезное внимание на Западный фронт. Давайте теперь посмотрим, что сделал Гитлер, чтобы усилить Западный фронт.
Время от времени в штабе вермахта рождалось опасение, что союзники могут высадиться в Португалии, в Испании или на Балеарских островах и вторгнуться в зону командования Западного фронта. На этот случай было разработано несколько планов под кодовыми названиями, которые вряд ли представляют интерес для массового читателя. Рундштедт не верил в подобные планы союзников по следующим причинам. Западные державы по политическим соображениям не пойдут на нарушение нейтралитета. Он был высокого мнения об испанцах и считал, что они смогут защитить себя от любого врага, будь то союзники или немцы. Союзникам, чтобы перейти в наступление, придется проделать долгий путь по Пиренеям на север. Состояние испанских дорог и железнодорожной системы не позволит им за короткое время создать базу для проведения операций, а это крайне необходимо для того, чтобы оттуда начать решающее наступление на юг Франции.
Во время обсуждения этого плана Рундштедт заявил: «Союзники не столь глупы, чтобы нарушить нейтралитет Испании, а испанцы и сами не допустят этого. Кроме того, даже непрофессионалу видно, что не так-то просто преодолеть Пиренеи, Гаронну и Луару. Намного проще высадиться на Ла-Манше, имея безопасную базу в Англии и учитывая близкое расстояние до Рура».
Следует отметить, что Гитлер правильно оценил возможности Испании и приказал избегать всего, что могло бы нанести оскорбление испанцам. Таким образом, эти «оперативные карты» остались пылиться на полках командования Западного фронта.
Осенью 1943 года в штабе вермахта наверняка понимали, что союзники не будут долго тянуть с вторжением на Запад. Русские, обладая явным численным превосходством, перешли в наступление и то тут, то там заставляли немцев отступать. Было известно, что западные державы ведут серьезные приготовления к началу решительного наступления на Западе.
На Гитлера октябрьский меморандум Рундштедта произвел впечатление. Фюрер не мешкая отдал несколько приказов, в которых распорядился в спешном порядке перебросить на Западный фронт людские и материальные ресурсы. Вообще-то говоря, время уже было упущено, и за несколько месяцев нельзя было восстановить то, что разрушалось в течение долгого времени. Следовало платить за пренебрежение к Западу! Однако все возможное было сделано.
Я не буду полностью приводить директиву фюрера за номером 51, а ограничусь только основными моментами. В ней подчеркивалось, что в скором времени, то есть в 1944 году, следует ожидать вторжение союзников на Западе и что исход войны зависит от успешности его проведения. Высадка ожидается на побережье Ла-Манша в зоне 15-й армии, примерно между Остенде и Гавром. Это мнение полностью совпадало с точкой зрения Рундштедта и моей.
Однако основу приказа составлял принцип: не отдавать ни метра завоеванной земли. Удерживать побережье любой ценой! Этот принцип никоим образом не отражал точку зрения Рундштедта. Я часто упоминал о глубоком различии между принципами Гитлера, базировавшимися на жесткой обороне, и принципами фельдмаршала, сторонника гибкой, подвижной обороны. Я лишний раз подчеркиваю этот факт, поскольку он сыграл как никогда важную роль в деле отставки Рундштедта в начале июля 1944 года.
Рундштедт неоднократно обращался с требованиями обеспечить резерв в количестве пяти-шести танковых и восьми–десяти пехотных дивизий. Разве можно было рассматривать в качестве серьезного стратегического резерва, который требовал Рундштедт, учебные соединения, армейскую артиллерию и другие небольшие формирования, рассеянные в тылу? Рундштедту было обещано, что к началу вторжения на Запад будут направлены воздушные силы с Востока и из рейха. Данные о численном составе
