нападений 1380 года, 1381 года и так далее.
Эти три краткие заметки являются единственным письменным источником сведений о взаимоотношениях между викингами и инуитами. Археологические свидетельства этих взаимоотношений — обнаруженные при раскопках поселений инуитов предметы, являющиеся артефактами викингов или их имитациями, и наоборот, артефакты инуитов в раскопках Западного и Восточного поселений. Всего при раскопках древних поселений инуитов найдено 170 объектов скандинавского происхождения, в том числе несколько сохранившихся целиком предметов (нож, ножницы, огниво), но в основном кусочки металла (меди, железа, бронзы и олова), которые для инуитов представляли ценность как материалы для собственных изделий. Такие предметы встречаются не только на местах поселений инуитов, где ранее жили викинги (Западное и Восточное поселения) или где они часто бывали (Нордсета), но также и в местах, где викинги никогда не бывали, — например, в Восточной Гренландии и острове Элсмир в канадской Арктике. Можно предположить, что эти предметы представляли для инуитов значительный интерес, если они передавались от одного племени к другому на сотни миль. Что касается большинства предметов, мы не можем сказать, как они попали к инуитам — в процессе меновой торговли с викингами, путем грабежа и разбоя или были найдены в опустевших поселениях. Однако мы знаем, что десять из обнаруженных кусочков металла ведут свое происхождение от колоколов церквей Восточного поселения, которые, безусловно, не могли быть для викингов предметом торговли. Эти колокола предположительно достались инуитам после гибели скандинавской колонии, например в период, когда инуиты жили в домах, выстроенных в районе Восточного поселения.
Более убедительным свидетельством непосредственного контакта двух народов является дошедшие до нас девять статуэток, вырезанных инуитами из кости. Они несомненно изображают викингов: об этом свидетельствуют характерная для последних прическа, одежда и нательные кресты. Кроме того, инуиты переняли у викингов несколько полезных технологий. Если сделанные инуитами инструменты в форме европейского ножа или пилы могли быть просто скопированы с найденных оригиналов, для чего не обязателен непосредственный контакт, бочарная клепка и винтовая нарезка на наконечниках стрел инуитов предполагают, что последние должны были видеть, как викинги изготавливают и используют эти предметы.
С другой стороны, аналогичные свидетельства в раскопках поселений викингов почти отсутствуют. Один гребень из оленьего рога, два дротика для охоты на птиц, одна рукоятка для буксировочной веревки из моржового бивня, один кусочек метеоритного железа — эти пять предметов, насколько мне известно, суть полный перечень всего, что осталось у викингов за несколько сотен лет совместного существования с инуитами.
И даже эти пять предметов — скорее всего, не ценные товары, приобретенные у инуитов, а всего лишь забавные находки, случайно подобранные кем-то из обитателей Западного или Восточного поселений. Поражает полное отсутствие каких-либо свидетельств того, что викинги переняли у инуитов хотя бы некоторые из множества полезных технологий, которые могли помочь им выжить. Например, ни в Западном, ни в Восточном поселениях не найдено ни одного гарпуна, ни одного приспособления для метания копья, ни кусочка обшивки каяка или умьяка.
Если между инуитами и викингами и происходила торговля, вероятно, предметом мены были бивни моржей, искусством охоты на которых инуиты владели в полной мере и которые были самым ценным для викингом товаром для экспорта в Европу. К сожалению, сейчас практически невозможно установить с точностью, имела ли место такая торговля, поскольку нет способа определить, чьей добычей — инуитов или викингов — были моржи, кусочки бивней которых найдены при раскопках Западного и Восточного поселений. Но вот чего при этих раскопках не обнаружено, так это костей кольчатой нерпы — самого распространенного в Гренландии вида тюленей, искусством охоты на которых владели инуиты, но не викинги и которые, в отличие от других видов тюленей, в изобилии встречались зимой, когда иных источников пищи было мало. Нерпа могла бы стать важным предметом торговли для викингов, так как зимой они испытывали постоянную угрозу нехватки запасов продуктов и голода. Итак, это отсутствие костей нерпы в раскопках поселений викингов предполагает, на мой взгляд, что они практически не вели торговли с инуитами или что та носила случайный характер. Что касается других археологических свидетельств контакта двух культур, они столь незначительны, что с тем же успехом инуиты и викинги могли бы жить на разных планетах, а не на одном острове с общими охотничьими угодьями. Кроме того, отсутствуют какие-либо доказательства (генетические или морфологические) перекрестных браков между викингами и инуитами. При внимательном изучении черепов и скелетов с церковных кладбищ Западного и Восточного поселений не найдено ни одного, который отличался бы от континентального скандинавского типа, и тем более никаких смешений скандинавского и эскимосского типов.
С нашей точки зрения то, что викинги не смогли установить с инуитами торговых отношений и перенять, хотя бы частично, их навыки и умения, являлось для викингов огромной потерей, хотя, очевидно, сами они так не считали. Во всяком случае, причина была не в отсутствии возможностей. Охотники-викинги не могли не встречать охотников-инуитов в Нордсете, а затем, по мере продвижения инуитов на юг, и в наружных фьордах у Западного поселения. Викинги со своими тяжелыми деревянными гребными лодками и собственными приемами охоты на моржей и тюленей не могли не оценить превосходство легких каркасных лодок инуитов и их изощренных методов охоты: инуиты одерживали победу там, где викинги зачастую терпели поражение. Когда европейские исследователи вновь начали появляться в Гренландии в конце XVI века, их особенно поражали скорость и маневренность каяков, и в своих записях они описывали инуитов как людей-рыб, перемещающихся по воде быстрее любого европейского гребного судна.
Так же их поражали и умьяки, меткость инуитов, парки и рукавицы из шкур, гарпуны и пузыри из тюленьих шкур, собачьи упряжки и приемы охоты на тюленей. Датчане, начавшие колонизацию Гренландии в 1721 году, быстро переняли многие навыки и технологии инуитов, стали использовать умьяки для поездок вдоль побережья Гренландии и завели торговлю с инуитами. В течение нескольких лет датчане узнали о тюленях и гарпунах больше, чем викинги за несколько сотен лет. Но некоторые из датских колонистов были такими же расистами и религиозными фанатиками, как и викинги, и относились к язычникам-инуитам с тем же презрением.
Если попытаться без предубеждения представить себе, какими могли бы стать отношения викингов и инуитов, то в более поздней истории можно найти немало примеров того, как были реализованы совсем другие модели взаимодействия европейцев-колонизаторов — испанцев, португальцев, французов, англичан, русских, бельгийцев, голландцев, немцев и итальянцев, да и самих скандинавов, датчан и шведов, — с местным населением по всему миру. Многие из этих европейских колонизаторов стали посредниками и начали развивать интегрированную экономику: купцы из Европы поселялись среди туземцев или наезжали регулярно, привозили европейские товары, особенно ценимые туземцами, и обменивали на туземные товары, высоко ценимые в Европе. Например, инуиты столь остро нуждались в железных орудиях, что не жалели труда на их изготовление методом холодной ковки из метеоритного железа — например, из метеора, упавшего в районе мыса Кейп-Йорк в Северной Гренландии. Соответственно, можно представить себе развитие торговых отношений между инуитами и викингами, в ходе которых викинги получали бы бивни моржей и нарвалов, шкуры тюленей и белых медведей и отправляли бы их в Европу в обмен на железо, ценимое инуитами. Кроме того, викинги могли бы снабжать инуитов одеждой и молочными продуктами: даже если непереносимость лактозы помешала бы инуитам пить молоко, они все же могли бы употреблять продукты, в состав которых лактоза не входит, — сыр и масло, которые сегодня экспортируются из Дании в Гренландию. Не только викингам, но и самим инуитам часто угрожала нехватка продуктов, и последние могли бы разнообразить свой рацион и снизить риск голода, выменивая у викингов молочные продукты. Такое взаимодействие инуитов со скандинавами установилось вскоре после 1721 года, когда датчане начали осваивать Гренландию: но почему же подобное взаимодействие не было установлено ранее?
Одна причина заключается в культурном барьере, препятствовавшем перекрестным бракам и даже общению между викнигами и инуитами. Инуитка не могла стать хорошей женой для викинга: она не умела прясть и ткать, пасти и доить коров и овец, делать сыр и взбивать масло — всему этому скандинавские девочки учились с детства. Даже если бы охотник-викинг сдружился с охотником-инуитом, он не мог
