Антоний и Клеопатра

Мне надо было б это раньше знать.
Завещано седою стариною:
Кто наверху, тот плох, я был хорош,
Пока взбирался. Кто скатился сверху,
Опять приятен. Вот любовь толпы.
Она как водоросль. Ее швыряет
По прихоти теченья так и сяк,
Пока не измочалит.

Гонец

Дальше, Цезарь.
Известные пираты Менекрат
И Менас бороздят моря судами
И добираются, куда хотят.
В Италию совершены вторженья.
Народ по всей прибрежной полосе
Запуган до смерти. Средь молодежи —
Призыв к оружью. Ни один корабль
Не может выйти, чтоб не захватили.
Но, думается, именем своим
Помпей страшней, чем истинною силой.

Цезарь

Антоний, брось разврат и кутежи.
Когда, убивши Гирция и Пансу,
Бежал ты из Модены[12], по пятам
Шел за тобою голод. С колыбели
Изнеженный, лишенья ты сносил
С упорством дикаря. Тебе случалось
Пить конскую мочу и муть болот,
Которой бы побрезговали звери.
Ты с удовольствием уничтожал
Лесные ягоды любой породы
И, как олени зимнею порой,
Глодал древесную кору. А в Альпах
Ты ел такую падаль, говорят,
Что видевшие замертво валились.
Не хочется сейчас тебя стыдить,
Но ты переносил все эти беды
Так по-солдатски, что в конце концов
И щеки у тебя не провалились.

Лепид

Мне жаль его.

Цезарь

О если бы хоть стыд
Его заставил в Рим вернуться. Время
Начать войну. Я созову совет.
Задержка наша на руку Помпею.

Лепид

Я завтра, Цезарь, точно буду знать,
Какой морской и сухопутной силой
Могу располагать я.

Цезарь

К той поре
Я тем же озабочусь. До свиданья.

Лепид

Прощай. Уведомь, если сообщат
Какую-либо новость в промежутке.

Цезарь

Не сомневайся. Это ведь мой долг.

Уходят.

Сцена пятая

Александрия. Дворец Клеопатры.