Она сделала последний шаг и остановилась прямо перед ним.
— Я не хочу больше терять времени, не хочу больше ни дня провести вдали от тебя.
— Я очень люблю маму, но будет лучше; если мы сначала обвенчаемся, а потом вы познакомитесь, — сказан Стивен. Лицо его освещала столь любимая ею улыбка. — Не могу я рисковать: вдруг она тебя отпугнет?
В следующее мгновение Изабель была уже в его объятиях.
— Я так старался сохранить надежду, — проговорил он ей в волосы, крепко прижимая к себе. — Но иногда это бывало очень трудно.
Он оторвал ее от пола и быстро-быстро закружил.
— Каждый день своей жизни я буду благодарить Бога за то, что ты выбрала меня, — проговорил он, с любовью глядя ей в глаза.
А потом поцеловал — тепло и нежно, и Изабель показалось, что мир вокруг нее закружился. Она прижалась к нему, радуясь возможности снова ощущать его близость, его крепкие руки…
Она отстранилась и принялась теребить ворот его туники.
— Знаешь, если честно, я не понимаю, к чему дожидаться церемонии, тем более что мы уже… — Она умолкла, зная, что он совершенно ясно понял, что она предлагает.
— Нет уж, с тобой я не стану рисковать, — рассмеялся Стивен. — Завтра при свидетелях мы дадим друг другу брачные обеты, однако… сначала хочу услышать твою клятву. Прямо сейчас. Прежде, чем мы займемся чем-нибудь еще…
За последние несколько лет Стивену довелось поприсутствовать на бессчетном множестве помолвок, но он всегда относился к ним без внимания. И все же он был твердо убежден: чтобы помолвка состоялась и вступила в силу, нужно дать самое главное обещание.
— Леди Изабель Хыом, я клянусь тебе в верности и беру тебя в жены.
Изабель изогнула бровь — ей понравилась прямота и простота его заявления.
— Сэр Стивен Карлтон, — сказала она, в свою очередь, — клянусь тебе в верности и беру тебя в мужья.
— Ну все, теперь ты моя! — С огромным удовлетворением он притянул ее к себе.
Его захлестывала любовь к ней. Он улыбнулся, подумав о маленьких упрямых девочках с тугими темными локонами и серьезными зелеными глазами. И — не приведи, Господи! — с деревянными мечами в маленьких пухлых ручонках. Таким девочкам понадобятся братья, которые сумеют защитить их и вытащить из неприятностей.
Изабель поджала губы и постучала пальцем по щеке:
— Разве мы не должны сделать кое-что еще, чтобы обет вступил в силу? Что-то, что сделает его… нерушимым.
Нерушимым.
— Кажется, — голос Стивена сделался хриплым, когда он наклонился, чтобы поцеловать ее, — нерушимым обет верности делает интимная близость…
Они долго и с нежностью целовались. Потом Изабель словно открылась ему навстречу и прижалась к нему всем телом, и Стивен почувствовал, что желание превратилось в острую, пульсирующую потребность. Он поднял ее на руки, чтобы отнести на кровать.
— Пойдем, жена, надо исполнить супружеский долг…
Стивен улыбнулся: он так долго ждал возможности это сказать.
Через несколько часов он проснулся, до краев наполненный блаженством. Теперь никто и ничто не отнимет у него Изабель. Она рядом — и он готов занять свое место в этом мире. Он вступит во владение своей землей, будет служить королю, станет надежным мужем и отцом.
Какая славная и счастливая жизнь лежит перед ним…
Эпилог
— Ой! — Изабель, уколовшись, сунула палец в рот и отложила вышивание.
Он уже должен быть здесь, разве нет? Она принялась ходить туда-сюда по пустому залу, то и дело поглядывая на вход.
Куда он подевался?
Когда она проходила мимо одного из стрельчатых окон, налицо ей упал солнечный луч, напоминая о том, как сильно она этот дом любит. Они со Стивеном выстроили его на землях Карлтонов. С ним связаны были только самые светлые воспоминания.
Осталось лишь одно напоминание о былых несчастьях. Стивен и Роберт в один голос твердили, что надо с этим покончить.
Она снова повернулась — он стоял в дверях.
— Отец! — Сердце ее сжалось. Когда же он успел превратиться в старика? Она указала рукой на стол, накрытый у камина: — Присаживайся, пожалуйста, тебя ждут пирожные и сладкое вино.
— Ты помнишь, что я сладкоежка. — Он вытащил платок и высморкался.
Наполнив его кубок вином, Изабель взяла пирожное с блюда, стоявшего между ними. И столько невысказанных слов теснилось в груди, что она не знала, с чего начать.
— Я благодарен твоему мужу за то, что он иногда привозит детей навестить меня.
У Изабель кусок встал поперек горла.
— Сэра Стивена уважают по обе стороны границы, — продолжил ее отец. — Он, кажется, человек чести.
Слово «честь» повисло между ними как упрек.
— У него глаза светятся, когда он говорит о тебе. — Голос отца дрогнул. — Я должен знать, счастлива ли ты. Скажи мне.
Ее счастье для него важно. Она кивнула.
— Зачем ты это сделал? — спросила она, с трудом совладав с голосом.
Спустя столько лет она все еще хотела знать. Он провел рукой по седым волосам:
— Мы потеряли все. Все. На мне лежала ответственность за вас троих. Джеффри был так мал, а твоя мать… Она никогда не была такой сильной, как ты. Ты одна могла возродить семью. Другого способа я не придумал. — Он глубоко вздохнул и покачал головой: — Я думал, что Хьюм не переживет зиму.
Изабель положила, ладони на стол и сказала, глядя на них:
— Язнаю, что мужчины то и дело выдают дочерей замуж по таким же причинам. — Ей стоило немалого труда говорить спокойно. — Но ты воспитывал меня не как обычную девочку. Ты заставил меня поверить, что я особенная.
— Ты и была особенной с того дня, как родилась. — Он накрыл ее руки своими большими теплыми ладонями. — Бог — свидетель, я совершил в жизни много ошибок, но одну вещь я точно сделал правильно: я признал тебя и выдал за свою дочь.
Изабель вгляделась в его лицо. Неужели он знает правду?
— Твоя мать родила тебя через полгода после нашей свадьбы. — Он горько улыбнулся и пожал плечами. — Я умею считать, но что мне оставалось делать? Отослать ее обратно?
Он никогда даже мысли такой не допускал, Изабель была уверена.
— В первые годы она казалась довольно-таки счастливой. Но потом наши земли отняли, и она усмотрела в этом Божью кару за ее грехи. Я думал, если мы вернем себе все, она… — Он вздохнул и снова покачал головой. Давняя боль все еще точила его сердце.
— Его зовут Роберт, — тихо проговорила Изабель. — Я познакомилась с ним в Нормандии.
Брови отца взлетели вверх, но он понял, о ком она говорит.
