Палестине по дороге в Египет, позволяет предположить, что они, возможно, были и египетскими наградами, «золотом бесстрашия», о чем сообщают египетские надписи.
К амулетам обязательно следует отнести золотые пластинки, обычно грубой треугольной формы, на которых изображена обнаженная ханаанейская богиня плодородия Ашера, мать богини Астарты или Анат, сестра и супруга Ваала.
Последняя из упомянутых богинь, возможно, изображена и на яйцевидной подвеске из Бет-Шана (поздний бронзовый век), она также обнажена, в профиль видно, что на ней надет египетский парик. В руках она держит египетский скипетр как символ ее власти и права дарить жизнь и процветание.
Правда, точно определить, какая это богиня, вряд ли возможно, но, скорее всего, это одна из трех великих ханаанитских богинь плодородия. Несмотря на явную стилизацию под египетские образцы, на статуэтке изображены не только лицо и часть прически, характерные для египетской Хатхор, но и намечены груди, пупок и половые органы.
Носившиеся женщинами Ханаана амулеты с изображением богини плодородия в форме небольших металлических подвесок или глиняные статуэтки, хранящиеся в домах, отражают многовековой трепет перед великой тайной жизни и рождения, от которой зависело существование самого общества. Множество данных изображений богини плодородия, реалистических или стилизованных, выполненных в камне или глине, обнаруживаются по всему Ближнему Востоку начиная с халколитического периода и указывают на то, что местные земледельцы постоянно заботились о плодородии поля, животных и своих жен.
За исключением топоров, форма бронзовых изделий такая же, как и форма оружия, и этими предметами тоже очень гордились, поскольку металл для их производства доставлялся издалека и стоил достаточно дорого. Медь и олово для производства привозили из Хорасана и закаляли с мышьяком.
В большинстве случаев производством этим занимались странствующие кузнецы, которые путешествовали по всему Древнему Востоку. Кузнецы, составлявшие отдельное племя, упомянуты в Ветхом Завете как каиниты. До наших дней в арабском мире известны племена наввар и шулейб, все представители которых являются лудильщиками. Интересно, что они всегда сохраняли нейтралитет и никогда не участвовали в междоусобных стычках. Так поступали и упоминавшиеся нами каиниты (кузнецы), которым всегда было присуще высокое самосознание (Быт., 4: 15).
На протяжении второго тысячелетия металлургическая техника еще не систематизировалась по отдельным разновидностям изделий. Поэтому боевые топоры конца бронзового века, найденные в Рас- Шамре и Бет-Шане, очень похожи на найденные в Луристане (рис. 28, табл. 42, 43).
Рис. 28. Изменения формы топора во втором тысячелетии до н. э. (по Барруа)
Со временем производство обычных инструментов и оружия сосредоточилось в местных городах-государствах, где изделия отливали в глиняных и песчаниковых формах разного размера (рис. 28j, 30).
Великолепные кинжалы с прекрасно выкованными лезвиями, ручками, украшенными деревянными и костяными накладками, часто заканчивались бронзовыми или каменными головками в форме шара или полумесяца. Возможно, они усиливали удар.
Чтобы придать большую прочность, рукоятку отливали вместе с лезвием. Такой тип кинжала установился на прояжении позднего бронзового века.
Рис. 29. Бронзовый топор из луристана (по Шефферу)
Рис. 30. Кинжалы и сабли второго тысячелетия до н. э.
Наконечники стрел имели чуть искривленную или листообразную форму с двумя краями, прекрасно заточенными, как лезвия кинжала, и отполированными, чтобы их можно было прикрепить к древку.
Для пробивания прочной нагрудной брони изготавливались более тяжелые трех– или четырехгранные стрелы. Об этом свидетельствуют находки из Рам-Шамры, относящиеся к позднему бронзовому веку. Возможно, странствующие кузнецы, о которых шла речь выше, способствовали их распространению на запад из Анатолии.
Стрела с очень широким наконечником из Телль-эль-Аджжула, возможно, выполняла те же функции, что и современная пуля дум-дум. Как предположил Петри, она использовалась для борьбы с колесницами и верховыми лошадьми. Для этой же цели использовались метательные дротики.
Рис. 31. Головки стрел второго тысячелетия до н. э. (по Барруа)
Сабля того времени напоминала укороченный турецкий ятаган с узким остро закруглявшимся колющимся краем. Рукоятка была либо с выступом, либо с одной стороны искривленной с закругленным лезвием. Такие сабли бронзового века встречаются и в Месопотамии, и по всему Ближнему Востоку от Ханаана до Египта.
Некоторые из этих прекрасных образцов имеют ярко выраженное центральное ребро, богатство отделки заставляет предположить, что они принадлежали правителю или представителю знати.
Красивый образец из гробницы правителя Библоса Ипшемуаби с прекрасно обработанным лезвием, украшенным золотым изображением египетской королевской змеи, мог входить в комплект парадного убора правителя.
Возможно, самые интересные изменения претерпела форма топора. Первые образцы, относящиеся к началу второго тысячелетия, имеют относительно плоские, только слегка скошенные к краю лезвия. Они надевались на расщепленную деревянную рукоятку и закреплялись с помощью ремня. Удивительно, что эта техника не изменилась и оставалась в Египте той же, что была и в каменном веке.
В среднем бронзовом веке появился облегченный топор, он был введен искусными кузнецами. Он представлял собой изделие с плоским или продырявленным лезвием, но по-прежнему удерживался с помощью привязывания к рукоятке. Для этой цели на внутренней стороне лезвия или даже на двух его сторонах делался небольшой выступ или отметка (рис. 28).
Трудно сказать, для какой цели предназначались прямые топоры, для войны или для мира, но, скорее всего, они использовались как инструменты, а не как оружие. Ни в литературе, ни в скульптуре не сохранились свидетельства, что они применялись для военных целей.
Исключением можно считать топор с очень красивым лезвием пирамидальной формы и острым выступом, торчащим с задней стороны. Такие изделия не были распространены в Ханаане и скорее известны по образцам, находимым в гробницах Рас-Шамры и относящимся к периоду с XVIII по XVI век, а также по жертвенным приношениям в период правления Аменхотепа III (1411–1375) в Бет-Шане.
Скорее всего, данный топор был оружием иностранного наемника или трофеем, добытым в ходе одного из походов египетской армии против хеттов в Сирии. Иностранное происхождение данного типа оружия подтверждается возможным источником первого декоративного топора, который обнаружил Шафер в здании, примыкающем ко дворцу в Рас-Шамре.
Находка представляет собой роскошный экземпляр с бронзовым соединительным отверстием и прекрасно закаленным железным лезвием. Поражает и форма изделия, и особенно его орнамент – изображение передней половины вепря в окружении львиных голов, разбросанных по лезвию вперемежку с раскрывшимися цветами из бронзы, покрытой неотполированным золотом. Шеффер считает, что топор происходит из Митанни, царства в Верхней Месопотамии, где арийская военная аристократия управляла хурритским населением.
Об этом известно из амарнских табличек, в которых говорится о территории, на которой в поздний бронзовый век обрабатывалось железо, здесь же производились роскошные изделия, многие из которых отделывались золотом.
Возможно, топор был египетским подарком митаннийскому правителю в то время, когда Египет и Митанни соперничали за установление своего влияния в Северной Сирии (XVI–XV века). Возможно, такие высокохудожественные изделия из металла, как данный топор из Рас-Шамры, изготовлялись кузнецами, прибывшими с Кавказа или из Восточной Анатолии. На это указывают сходство изделий из Армении, Курдистана и Луристана.
Уровень развития кузнечного дела и искусства обработки металлов прекрасно демонстрирует клад из
