другом месте.
Демон женского рода Лилит, первая жена Адама, иногда принимает облик совы, но гораздо чаще превращается в кошку. Следующая история, которую мне рассказала одна испанская еврейка, наглядно иллюстрирует эту идею.
«Совершенно точно, что Ля Брюша (то есть Лилит) часто принимает облик кошки. Моя мать рассказывала мне, что, когда она родилась, случилась такая история. Она услышала ее от своей матери, моей бабки. Им обеим можно доверять. Дело в том, что, когда рождается ребенок, мать не должна оставлять его одного в комнате на протяжении первых девяти дней жизни. И вот что произошло, когда родилась моя мать. Моя прабабушка, присматривавшая за моей бабушкой, вышла из комнаты, оставив ее и ребенка (который затем стал моей матерью), пока они спали, в комнате одних.
По возвращении моя бабушка рассказала своей матери, что, пока той не было, ей приснился странный сон. Почудилось ей, будто, как только женщина вышла, в комнату пробралась огромная черная кошка. Она прошла в угол комнаты и превратилась в кувшин. Вскоре с улицы послышалось кошачье мяуканье, и тогда кувшин снова стал кошкой, которая запрыгнула на кровать (женщина не могла даже пошевелиться от ужаса), схватила ребенка, подошла с ним к окну и позвала: «Следует ли мне его бросить?» – «Бросай», – тут же раздался ответ второй кошки, сидевшей на улице. Трижды кошка, бывшая в комнате, повторила свой вопрос, и трижды снаружи слышался тот же ответ. Наконец она выбросила ребенка (мою мать) в окно. В тот самый момент в комнату вошла моя прабабушка, и кошка тут же исчезла.
Прабабушка, заметив, что ребенка нет ни в колыбельке, ни в кровати матери, сумела, однако, сохранить присутствие духа и, ничем не выдав своего беспокойства, сказала: «Конечно, это был только сон, моя дорогая. Это я заходила в комнату и забрала ребенка, чтобы перепеленать его, пока ты спишь. Сейчас я его принесу».
С этими словами она тихонько вышла из комнаты, но лишь только дверь за ней закрылась, женщина опрометью бросилась из дому и увидела, как через поле мчится огромная черная кошка с малышом в зубах. Безграничная любовь к дочери и ее ребенку придала женщине сил. Она бросилась вдогонку что было мочи и вскоре нагнала животное. Будучи женщиной мудрой и наверняка зная, как нужно действовать в подобной ситуации, она произнесла заклинание, которое заставило демона не только бросить свою добычу, но и поклясться, что на протяжении одиннадцати поколений он не потревожит ее семью и их потомков. Затем женщина принесла ребенка обратно в комнату и, только когда ее дочь окрепла, рассказала ей, что случившееся происходило не во сне, а наяву».
Убийство кошки считается среди большинства крестьян большим грехом, за который на совершившего его непременно посыплются несчастья. Когда в Артассе один крестьянин ослеп, окружающие посчитали это небесной карой за то, что в юности он частенько убивал кошек. И все же, несмотря на то что, как правило, к кошкам относятся с уважением, иногда их считают олицетворением колдовских сил и лицемерия.
Одна городская кошка съела всех мышей и крыс, живших поблизости, и за неимением добычи была вынуждена отправиться в поля и охотиться там на птиц, полевых мышей, крыс и ящериц. Оказавшись в таком затруднительном положении, она придумала следующую хитрость. В течение нескольких недель она держалась подальше от места своей обычной охоты, а по возвращении улеглась перед входом в мышиную и крысиную нору, надев сначала себе на шею четки, прикрыла глаза и принялась громко мурлыкать. Через некоторое время из норки показалась мышиная мордочка, но, лишь только мышь увидела кошку, она тут же спряталась обратно.
– Почему ты прячешься? – мягко сказала кошка. – Вместо того чтобы обрадоваться своей старой соседке, которая только что вернулась из паломничества, ты прячешься, лишь только завидев меня. Подойди ко мне поболтать и ничего не бойся.
Немало удивившись тому, что кошка обращается к ней с такими словами, мышь снова высунулась из норки и сказала:
– Как я могу подойти к тебе? Неужели ты не злейший враг нашего мышиного рода? Прими я твое приглашение, ты непременно схватишь и съешь меня, как съела моих родителей и многих других представителей нашей расы.
– Увы, – вздохнула кошка, – твои упреки небезосновательны. Раньше я была большой грешницей, чем и заслужила подобные оскорбления и всеобщую ненависть. Видишь эти четки у меня на шее – они знак того, что теперь я полностью посвятила себя молитве, медитации и цитированию священных книг, все тексты которых я теперь знаю наизусть. Более того, я совершила хадж по святым местам, поэтому отныне я не только хафиз[186], но и хаджи.[187]
Подойди сюда, уязвленная, но все же великодушная и всепрощающая моя подруга. Прошу тебя, сделай так, чтобы перемены, произошедшие в моей жизни и в моем сознании, стали известны всем остальным, и скажи, чтобы с этого дня никто не избегал моего общества, ведь я стала праведницей. А пока ты отлучишься, я продолжу свою молитву. Мур-мур-мур.
Мышь, пораженная только что услышанной новостью, передала ее всем остальным мышам. Поначалу кошке никто не поверил; однако после того, как все мыши по очереди подошли к выходу из норы и своими глазами увидели усатого аскета с четками на шее, явно отрекшегося от земных вещей и беспрестанно твердившего свое «мур-мур-мур», которое норушки приняли за тексты священных книг, они в конце концов решили, что в кошкиных словах есть доля правды. Было принято решение созвать мышино-крысиный совет. После продолжительных дебатов заключили, что будет справедливо, если они позволят кошке доказать истинность произошедшей с ней перемены, сохраняя при этом осторожность. В качестве разведчика выбрали большую опытную крысу. Та, как самый настоящий ветеран, расположилась подальше от кошки и с почтением поприветствовала ее. Кошка, в свою очередь, дала крысе возможность походить вокруг да около, не подавая ни единого намека на возможную опасность: она надеялась, что вскоре появятся и другие мыши и крысы, и тогда добыча ее будет обильной и легкой. Но никто не появлялся. Наконец изнемогавшая от голода кошка решила, что больше нет смысла ждать. Крыса же продолжала оставаться настороже, и, лишь только почуяла, по мельчайшему движению мышц своей собеседницы, что та вот-вот накинется на свою добычу, она тут же бросилась наутек.
– Почему ты убегаешь столь неожиданно? – мяукнула лжесвятоша. – Неужто тебе наскучили тексты Святого писания? Или, быть может, ты сомневаешься, что я правильно их цитирую?
– Ни то и ни другое, – выглянула из своего убежища крыса. – Я не сомневаюсь, что ты назубок выучила содержание священных книг, однако правда и то, что, сколько бы молитв ты ни запомнила наизусть, ты никогда не забудешь своего призвания преследовать нас.
Осел – исключительно полезное, флегматичное и выносливое животное. Он способен сделать много работы, однако на это ему требуется приличное количество времени. Он терпеть не может спешки, поэтому на его копытах написано: «Спешка идет от Сатаны, а терпение снисходит от Всевышнего». Однако ни в коем случае не стоит думать, что осел – глупое существо. Рассказывают, как однажды, получив приглашение на свадьбу, осел тонко заметил: «Меня пригласили только затем, чтобы я таскал там дрова или воду».
Верблюд – несомненно, ценное и полезное животное, однако при этом он неуклюж, злонравен и дурно пахнет. Заячьи губы он унаследовал от своего предка, который получил их в наказание за то, что дерзко смеялся над горбами других верблюдов, забыв о своих собственных. И все же один достоверный эпизод свидетельствует о том, что и верблюд может быть благодарным и храбрым.
Жил на окраине одной деревушки, раскинувшейся в окрестностях Хеврона, в шалаше бедный крестьянин, у которого были жена, ребенок и верблюд. Как-то раз мужчине пришлось покинуть свое семейство, чтобы отправиться по делам в одну отдаленную деревню и провести там ночь. Внезапно среди ночи ему в голову пришла мысль, что его близким может грозить опасность. Охваченный необъяснимым ужасом, крестьянин тут же отправился в обратную дорогу, а достигнув своего жилища, обнаружил, что опасения его были вовсе не безосновательны. Один коварный сосед, всегда завидовавший нашему герою, решил воспользоваться отсутствием хозяина дома и проник под покровом ночи в его жилище, чтобы убить его жену и ребенка. Хорошо вооруженный, он непременно преуспел бы в осуществлении своего плана, если бы не верблюд, храбро вставший на защиту своих хозяев. Войдя в хижину, крестьянин увидел своего верного питомца лежащим на полу и истекающим кровью от многочисленных ножевых ранений. Вскоре
