секретные планы по массовой эвакуации, которые сослужили бы им хорошую службу.
Конечная судьба населения Восточной Пруссии, которое подчинилось запрету гаулейтера на эвакуацию, стала фактическим уроком не только для других гаулейтеров, но и для жителей всех других районов, которым грозило вторжение советской армии. 16 октября 1944 года первое крупное советское наступление по фронту, продолжительностью 140 километров, создало угрозу для самого сердца Восточной Пруссии, и первые потоки беженцев и эвакуированных были направлены в южном направлении. Многие тысячи их прибыли в Дрезден, который считался самым «безопасным убежищем от воздушных налетов». Несмотря на увещевания и угрозы гаулейтера Коха, около 25 процентов населения, или около 600 тысяч человек, бежало из Восточной Пруссии. Население города, включая женщин, детей и инвалидов из сельских районов, было эвакуировано в Дрезден и другие города Саксонии, а также в Тюрингию и Померанию.
Столица Саксонии, население которой до войны составляло 630 тысяч человек, вскоре оказалась явно перенаселена. Это был пролог финальной трагедии Дрездена: теперь мало кто из немцев хотел оставаться на пути русских войск. Октябрьское наступление в Восточной Пруссии продемонстрировало гаулейтерам, так же как и гражданам, что немцы могли ожидать быстрой расправы либо от советских войск, либо от командиров бронетанковой дивизии. Эвакуированные, потоком прибывавшие в Саксонию и Западную Силезию, приносили с собой свидетельства очевидцев о злодеяниях советских войск в отношении немецких мирных граждан, которые не были вовремя эвакуированы. Например, 20 октября советские танковые командиры нагнали колонну беженцев, потоком следовавших из района Гумбиннен в Восточной Пруссии; вся колонна была сметена, когда командир велел своим танкам двигаться прямо по беженцам с их повозками. Случай с беженцами из Гумбиннена стал сигналом для немцев о том, что ожидает их, если их лидеры не распорядятся об эвакуации из зоны боевых действий.
Неожиданное начало крупного советского наступления на Центральную Германию 12 января 1945 года несло с собой еще большие несчастья, чем этот первый эпизод в связи с Гумбинненом, но он напугал население и привел к тому, что у людей еще больше обострилась боязнь соседства с районами боевых действий.
12 января войска 1-го Украинского фронта, под командованием сурового, но блестящего маршала И. С. Конева прорвались с плацдарма в Баранув на Висле и начали массированное наступление в направлении Силезии. 13 января войска 1-го Белорусского фронта под командованием советского маршала Г. К. Жукова прорвались с плацдармов Пулавы и Магнушев; его танковые колонны взяли направление на Лодзь и Калиш. Одновременно было начато наступление на Восточную Пруссию, где оно застопорилось с октября после стремительного начала. Наступление велось войсками 3-го Белорусского фронта под командованием советского маршала Черняховского и преследовало целью захват Кенигсберга. 15 января был введен в действие план, состоявший в том, чтобы отрезать Восточную Пруссию от остального рейха. При этом войска 2-го Белорусского фронта двигались в направлении Торуни и Эльбинга.
Скромный ручеек устремившихся на запад беженцев за одни сутки превратился в мощный поток, который уже больше не могли сдерживать местные гаулейтеры. Начался, пока что добровольный, исход 5 миллионов немцев из Восточной Германии, обреченных к концу войны подвергнуться изгнанию, осуществленному самым жесточайшим образом за всю историю Европы, хотя и значительно уступающим геноциду нацистов в отношении евреев.
Несомненно, большая часть ответственности за хлынувший поток беженцев в западном направлении через Саксонию, как пеших колонн пленных солдат союзников и русских, так и бесчисленных фургонов гражданских беженцев, ложится на местных гаулейтеров тех районов, которые ощутили на себе мощь генерального наступления советских войск января 1945 года. В начале 1945 года около 4700 тысяч этнических немцев проживали в Силезии, ближайшей земле к востоку от Саксонии. Поскольку новости распространялись от одного города к другому, началась эвакуация немцев и из Силезии. Одна часть населения двигалась в юго-западном направлении через горы в Богемию и Моравию; другая, большая часть, следовала в фургонах по главной автодороге в Саксонию. Первым крупным городом на границе земель был Дрезден, и, были ли у них там друзья или нет, большинство беженцев намеревалось остановиться там. В осенние месяцы 1944 года слава об актах отмщения русских войск, совершавшихся ими в отношении населения Восточной Пруссии, распространилась далеко. Предупрежден — значит, вооружен, так что теперь, когда советское вторжение в Силезию началось, населению восточных областей уже не требовалось второго напоминания для того, чтобы оно освобождало путь захватчикам. Однако гаулейтер Ханке предпринял последнюю попытку замедлить паническое бегство людей из своего округа, как мы увидим в дальнейшем.
16 января 1945 года город Дрезден во второй раз стал объектом бомбовой атаки союзников, когда часть соединения из 400 «Либерейторов» 2-й военно-воздушной дивизии (стратегических ВВС США) атаковали «новые склады нефтеочистительного завода и сортировочные станции». За день до этого двумя командующими союзников была выпущена новая директива № 3 по стратегическим военно-воздушным силам в Европе относительно первоочередности атак предприятий нефтяной промышленности противника и во вторую очередь уничтожения вражеских линий коммуникаций, делая особый упор на Рур. В сводке 8-й воздушной армии по целям было зафиксировано 133 эффективных самолето-вылетов на начавшуюся днем атаку сортировочных станций Дрездена. При этом бомбы легли точно вдоль одной из сторон Гамбергерштрассе, сортировочных станций в районе Фридрихштадт, причинив повреждения некоторым железнодорожным сооружениям. При бомбардировке, осуществляемой одной из авиагрупп, 4-й группой «Либерейторов», бомбы легли несколько вразброс, и на фото целей обозначилась локализация разрывов на территории больницы Фридрихштадта и на больничных зданиях. Каждый из «Либерейторов» сбросил восемь 150-килограммовых фугасных бомб. Зенитки вели чрезвычайно сильный огонь на пути к цели, и, хотя над Руландом зенитный огонь был плотным, экипажи самолетов, бомбивших Дрезден с высоты 6700 метров, были несколько удивлены, не встретив противодействия со стороны самого города. Говорили, что жертвами этой атаки стали 376 человек; в списке погибших впервые оказался британец: британский рядовой из второго крупнейшего рабочего отряда был убит по дороге в госпиталь.
«Это первая такая жертва, и я надеюсь — последняя, — записал в своем дневнике представитель британского отряда. — Но учитывая, что около 170 человек из одного только этого отряда каждый день работают в городе, и с учетом того, как велика вероятность массированных бомбардировок, отнюдь не исключено, что будут новые жертвы».
В то время как граждане Германии были похоронены в ходе массовой траурной церемонии на одном из городских кладбищ, командование военного округа в Дрездене при удивительно строгом соблюдении Женевской конвенции построило городской гарнизон, и неудачливый британский солдат был похоронен «со всеми военными почестями и с британским и германским почетным караулом» на военном кладбище в Дрезден-Альбертштадте, как сообщил начальник лагеря лишившимся сына родителям. В Дрездене война все еще велась почти в духе старомодного рыцарства.
В тот же день 16 января группа армий «А» Германии настояла на немедленной эвакуации из района Силезии, и с 19 по 25 января первые крупные колонны эвакуированных собирались в главных городах Силезии и начинали долгий путь на запад.
В отличие от массовых эвакуаций из Берлина и Рура под натиском ночных атак бомбардировочной авиации Королевских ВВС (1,5 миллиона человек было эвакуировано из Берлина и около 2 миллионов из Рейнланда к концу 1944 года) это был акт гуманизма, проявленный в очень широком масштабе и за поразительно короткий отрезок времени. В течение семи дней 5 миллионов германских мирных граждан должны были быть оторваны от родных жилищ, проследовать по большим и малым дорогам в западном направлении вместе со всеми своими пожитками в ящиках и сумках и располагаться лагерем на открытом воздухе одну ночь за другой, несмотря на температуру воздуха ниже нуля. Когда массовый исход из Силезии стал нарастать, вмешался силезский гаулейтер Ханке. Он с неудовольствием наблюдал за оттоком рабочей силы с важных промышленных предприятий Силезии. И тогда он распорядился, чтобы эвакуировали только женщин и детей; все остальные, особенно те, кто был занят в промышленности, должны были оставаться на рабочих местах до последнего. Из-за этого указания ужасный груз был взвален на плечи остальных беженцев, устремившихся в западном направлении. Они теперь остались без помощи трудоспособных мужчин, которые могли бы оказывать им поддержку в пути. В то же время это объясняет
