в империю с севера. Они захватили Мидию Атропатену, Армению и даже Каппадокию. Вологез отправил из Ктесифона на север двадцать тысяч пехотинцев, однако не сумел их остановить. После этого он либо купил их согласие уйти, либо они ушли сами, узнав, что их родным землям угрожают другие племена.
Возможно, что у Вологеза были и другие неприятности на восточной границе. К I в. н. э. сакская династия Восточного Ирана уступила место новому роду индо-парфянских правителей, среди которых был влиятельный Гондофар, правивший примерно в 20—40 гг. Индопарфянские монеты найдены в раскопках от Мерва до Пенджаба. Однако вскоре после смерти Гондофара Афганистан и Пенджаб попали в руки кушанской династии юэчжи, которые создали из них крупное царство. Поскольку юэчжи богатства Индии показались более привлекательными, нежели Иран, их, как и парфян, удовлетворило создание общей границы, которая проходила приблизительно там же, где сейчас граница Ирана и Афганистана. Римляне установили контакты с кушанами, поскольку они были противовесом Парфии и контролировали альтернативный путь в Китай, который шел на север от портов Индии. Кушаны достигли верха процветания под талантливым, но воинственным царем Канишкой. Возможно, что часть правления Канишки пришлась на правление Вологеза III. Однако точное время царствования Канишки установить не удастся, пока не будет определено, по какому календарю датированы кушанские памятники.
В 147/148 г. появились первые монеты преемника Вологеза III – Вологеза IV. Ему предстояло править более сорока лет. Угрозы с его стороны в адрес Армении на какое-то время прекратило решительное послание от римского императора и перемещение дополнительных римских войск в Сирию. Однако в тот момент римляне для парфян никакой опасности не представляли: имперская политика не предполагала вторжения в Парфию, несмотря на прибытие посольств из независимых провинций Гиркании и Бактрии. Однако в 162 г. Вологез решил использовать бездействие римлян и вторгся в Армению. Его главный командир Осро загнал в ловушку отряд римлян и почти уничтожил его, а на трон Армении был посажен отпрыск Аршакидов. После этого парфянские войска повернули на юг и вторглись в Сирию. Ситуация потребовала от Рима срочных действий. Луций Вер, правивший совместно с Марком Аврелием, был отправлен на выдворение захватчиков. Как и Корбуло столетием раньше, он обнаружил, что сирийские легионы за десятилетия бездействия пришли в печальное состояние. Сам Вер практически не принимал участие в последующей кампании, предпочитая, чтобы всю работу выполняли командиры. Армию подвергли муштре и учениям, и в 163 г. римляне вторглись в Армению, низложили парфянского ставленника и сделали царем Сохэма. После этого они направились дальше. В 164 г. после нападения на Месопотамию сразу по трем направлениям и кровавого сражения у Дура-Европос римляне одержали победу над парфянскими силами и двинулись на Вавилонию. Селевкия открыла им ворота, но вскоре какое-то соглашение оказалось нарушенным, и примерно в декабре 165 г. римляне разграбили этот великий город. Ктесифон также был захвачен, а дворец Вологеза был подвергнут разрушению. Пока легионеры грабили Селевкию, по их рядам прокатилась чума. Эпидемия была очень сильной, и большую часть добычи пришлось бросить. Во время обратного похода солдаты постоянно умирали, а остальные разнесли заразу во все концы Римской империи. О силе эпидемии говорит тот факт, что она упоминается даже в китайских летописях; большая часть Парфянской империи также была поражена болезнью. Тем не менее, парфяне вскоре вернули себе большую часть потерянных территорий, так как на следующий год командирам Вера снова пришлось вторгнуться в Месопотамию. По-видимому, римская армия прошла на восток достаточно далеко, поскольку Вер на отчеканенных монетах именовал себя Мидикус, победитель Мидии. Однако римляне удержали только малую часть своих завоеваний. К 170 г. статус-кво был восстановлен, если не считать того, что римские территории и влияние продвинулись чуть дальше в глубину Месопотамии. С этого времени Дура-Европос становится городом Римской империи. Примерно в 175 г. Вологез IV снова угрожал военными действиями для возвращения своих потерь, однако никаких действий не предпринял.
Вологез V (или IV по другим источникам), похоже, начал чеканить свои монеты раньше, чем в 192 г. умер его предшественник, а в 193 г. воспользовался проблемами Рима, чтобы поднять восстания в ставших римскими царствах Осроене и Адиабене. В 195 г. император Септимий Север вернул себе эти территории, но в 195 г. был вызван в Европу. Вологез прошел по Месопотамии и, возможно, даже по Армении, однако его успех был почти сведен на нет мятежом мидян и персов, для подавления которого ему пришлось вести тяжелые бои в Восточном Иране. После того как мятеж был подавлен, Вологез восстановил контроль над Адиабеной, разграбив несколько городов этого царства и утопив его упрямо проримского монарха Нарсеса. На следующий год Септимий Север приготовился напасть на Парфию, собрав новые легионы и построив корабли. Весной 198 г. он вошел в Месопотамию. Парфяне отступали перед ним, и к осени он уже разграбил непокорную столицу Ктесифон, занял оставленные города Вавилон и Селевкию (рис. 47). Однако продукты начали заканчиваться, и римляне вскоре начали отступать за Тигр. Как и Траян ранее, Север по дороге совершил безуспешное нападение на Хатру. На следующий год он вернулся к Хатре с новыми запасами провизии и осадными машинами, но успеха опять не добился. Атрская конница нападала на его отряды фуражиров, а защитники города уничтожили почти все его осадные орудия и немало смутили его солдат, забрасывая нападавших горшками с насекомыми и «хатрским огнем», горящим битуминозной нефтью. Атрские орудия с большой силой выпускали сразу по два снаряда и даже подвергли опасности жизнь императора. Когда солдаты, наконец, пробили стены и город оказался беззащитным, Север дал приказ отступать. По слухам, сокровища в святилище Солнца были очень велики, однако награда после атаки доставалась солдатам, тогда как при сдаче города (на которую надеялся Север) – командующему. Разгневанные солдаты отошли, а за одну ночь жители Хатры заложили брешь. Никакой надежды на сдачу не было. Север приказал возобновить атаку, но солдаты-европейцы, лишившиеся добычи, отказались идти вперед. А жалкие сирийские отряды, отправленные в атаку, были перебиты, как овцы. Северу пришлось уходить. Римляне не получили новых территорий, и экспедиция закончилась неудачей у Хатры. Потери живой силы и орудий были тяжелыми. Парфяне пострадали больше. Многие их западные города и территории были разорены, а смерть и плен снова уменьшили численность населения.
И действительно, признаки истощения и упадка Парфянского царства множились. Политическая стабильность и центральная власть были подорваны поколениями династической борьбы. Разрушения, нанесенные тремя римскими вторжениями в Месопотамию и Вавилонию на протяжении восьмидесяти пяти лет, были неисчислимы. Распространение эпидемии наверняка усугубило ущерб, причиненный войной. Полный упадок стал заметен даже по уровню чеканенных правительством и зависимыми от него царствами монет. Качество денежных знаков стало очень низким. Черты лица правителя превращаются в небрежно исполненный узор; греческие по происхождению надписи на реверсе становятся совершенно нечитаемыми, их приходится заменять арамейским начертанием (фото 6, h, k, kk). Прежние нумизматические стандарты исчезли и в отношении качества и веса металла. Немногочисленные официальные памятники из камня, дошедшие до нашего времени, сделаны плохо: надписи и изображения выполнены неумело. Сцена, на которой Хвасак, сатрап Суз, получает символ своей власти (датирована 215 г.), представляет собой грубый набросок на каменной плите (фото 73). Различные происшествия, изображенные на скалистых склонах в Танджи-Сарваке, в Элимаиде, около 200 г., сделаны немногим лучше, на них представляющие интерес события отображены в традиционных мотивах. Царь (или разные цари) появляется на церемониях, связанных с облечением властью: поклонении богам, охоте, военном сражении и вручении двум своим вассалам колец, символизирующих их власть (фото 74).
Лучше выглядят почти наверняка позднепарфянские скульптуры, найденные в святилище Барди- Нишанда, под порогом которого был обнаружен взнос для основания, состоявший из 5 тысяч эламских монет. Среди приношений оказался рельеф с изображением местного властителя, поклоняющегося огню. На колонне с нижней террасы видны четыре человека, грубо вырезанные в виде рельефа, – такая практика была обнаружена также в Римской Сирии. Более старые, высокие эталоны сохранялись в этот период, по- видимому, только на окраинах Парфии: в Хатре, в сирийской Пальмире и среди кушан, за одним важным исключением. Вассальные цари Персиды в конце правления Вологеза V начали чеканить монеты, вид и качество которых заметно превосходили монеты, выпускавшиеся их верховным монархом (фото 6, р, gg).
