панелей – сидящий арфист; на трех других мужчины, несущие предметы, которые могут быть: а) двумя рыбами, б) кубком и двумя рулонами ткани и в) медным слитком в форме шкуры. На фигурах азиатская одежда и западная обувь с загнутыми вверх носками, что подразумевает хеттские прототипы и часто встречается в скульптуре Северной Сирии с IX века до н. э. Этот предмет, вероятно, сделан на Кипре, но художественно связан скорее с Северной Сирией, чем с Финикией.
В кипрской скульптуре и терракотовых статуэтках раннего железного века мы иногда можем различить финикийские элементы. Наиболее интересна маленькая известняковая фигурка женщины, настолько современная, что навевает воспоминания о жанровых статуэтках Мейсена или Челси. Несомненно, здесь есть сходство с азиатской скульптурой, которую Майрс называет ассирийской. Женщина стоит на квадратной опоре с четырьмя фигурками и, вероятно, является ручкой большого каменного сосуда. Волосы убраны под широкую головную повязку, закрывающую лоб, и сзади спадают свободно, а впереди заплетены в косы. Эту статуэтку можно сравнить с маленькими бронзовыми фигурками с материка. Женщина одета в длинную тунику с наброшенным тяжелым плащом, конец которого она держит в левой руке. Легко различимы браслеты выше локтя, бусы и сандалии. Здесь мало греческого влияния, возможно, совсем нет египетского. Скорее всего, скульптора вдохновило искусство Левантийского побережья, хотя материал (известняк) указывает на местное производство.
В некоторых мужских фигурках также проявляется влияние материка. Одни, как статуэтка из святилища в Айя-Ирини, одеты в простые длинные туники с короткими рукавами, какие носили жрецы, – чисто финикийские. И остроконечные шапки мы встречали на многих бронзовых фигурках конца 2-го тысячелетия и более поздних из Финикии и Сирии. Маленькие терракотовые статуэтки сотнями находят в святилищах Кития и других местах. Их аналоги встречаются в Аль-Мине и южнее, например в Телль-Бейт- Мирсим в Южной Палестине. Полое, расширяющееся книзу тело типично для таких статуэток. Головы и лица иногда выполняются в левантийском стиле, а иногда напоминают детские рисунки. Большие терракотовые головы, исполненные в подобном же наивном стиле, похожи на ранние западные образцы из Карфагена и с Ибицы.
В архитектурных деталях также много левантийских черт. Самые интересные и заслуживающие внимания – витые капители VII века и более поздние в стиле, названном «протоэолический», которые использовались для украшения стел, колонн и пилястров. Иногда волюты комбинируются с другими финикийскими мотивами: завитками пальметт и сфинксами, как на стеле из Голгоя, или завитыми пальметтами и лотосами, как на капители другой стелы с той же археологической площадки (рис. 58). Подобные капители обнаружены в Палестине – в Самарии, Мегиддо и других городах – в слоях от X до VII века до н. э., однако пока не в самой Финикии. Более поздние образцы найдены в Северной Африке и даже в Испании.
Другой тип кипрской капители базируется на лотосе и наверняка уходит корнями в Египет. Мы видим подобный на маленьком терракотовом артефакте из Идалия, хранящемся в Лувре, который датируется примерно VII веком до н. э. Колонны довольно грубые, но лотос ни с чем другим спутать невозможно.
Итак, учитывая все вышесказанное, не на Кипре нам следует искать чисто финикийское искусство – слишком много различных стилей господствовало на острове.
ИСКУССТВО ЗАПАДНОЙ ФИНИКИИ
С одной стороны, западнофиникийское искусство имитирует восточные стили, а с другой – испытывает влияние западных соседей-колонистов, особенно сицилийских греков и этрусков, а также некоторых иберийских народов. В общем, до V века до н. э. восточное влияние преобладает, а затем сменяется другими, в основном эллинистическим.
Термин «западнофиникийское искусство» означает в основном искусство Карфагена; господство Карфагена в политической сфере привело к его господству и в художественном стиле. Основывал ли Карфаген колонии или подчинял себе независимые поселения – не имеет значения. Мы можем проследить карфагенское, то есть пуническое, влияние повсюду, даже в изделиях, созданных на месте, а не импортированных из Карфагена. И на этот раз полезнее рассмотреть предметы, разделив их на категории согласно материалу, из которого они сделаны, а не пытаться применить хронологический подход.
Терракота
Изделия из терракоты, скорее всего, местного производства, а не привезены издалека. Однако некоторым явно пришлось попутешествовать, и мы можем попытаться отличить истинно финикийские от тех, которые относятся к основному потоку смешанного греко-азиатского средиземноморского стиля начала 1-го тысячелетия до н. э.
В самом раннем слое святилища Тиннит в Карфагене терракотовые предметы попадаются рядом с погребальными урнами, как, например, бутылочка в форме коровы (рис. 22) с разрисованным красными полосами туловищем, найденная над амфорой. Такие фигурки животных, типично финикийские, встречаются на многих раскопах востока и запада, и их прототипами является микенская мелкая скульптура. В том же слое обнаружены очень примитивные статуэтки. Похожие встречаются также в ранних захоронениях на Ибице, и мы уже видели нечто подобное на Кипре. Наверняка такие грубые предметы изготовлялись на месте.
Другие, более поздние (вероятно, конца VII или начала VI века до н. э.) терракотовые изделия, которые можно было бы считать местными, несут явные следы иноземного влияния. Странная многорожковая ваза для приношений (рис. 59) имеет семь отдельных контейнеров в форме «тюльпанных» ваз. Такие встречаются как в самом нижнем слое святилища Тиннит, так и в пунических могилах того же периода. На семирожковой вазе мы также видим голову Хатор над головой длиннорогой коровы. Хотя стиль и смешанный, основа его – пуническая. С другой стороны, фигурки сидящих и стоящих божеств VI века до н. э. – или греческие, или египетские. Они не могли быть выполнены на месте, так как не доказано, что греческие или египетские художники работали в Карфагене в столь древние времена.
Можно также рассмотреть маски, часто встречающиеся в Карфагене и на Сицилии, Сардинии и Ибице. Они очень разнообразны, попадаются как спокойные лица, так и гримасничающие. Первая группа явно имеет египетские или греческие прототипы и представляет улыбающиеся женские лица, иногда украшенные ювелирными изделиями, как маска из Дермеха, на которой сохранилось кольцо в носу и остатки ушных украшений (рис. 60, 61). Другие маски с большими дырами для глаз и для рта, представляющие искаженные гримасой лица, более других напоминают африканские племенные маски, найденные в Средиземноморье. Часто они имеют татуировки (рис. 62). Их также сравнивают с масками из святилища Артемиды Ортии с греческой Спарты. Однако недавно подобные маски с пустыми глазницами, но со спокойным выражением лица были обнаружены в Хацоре в слоях конца бронзового века. Одна из масок была найдена в гончарной мастерской. Это доказывает, что по меньшей мере западные маски имеют древние восточные прототипы и могут считаться всецело финикийскими.
Западные экземпляры датируются VII и VI веками до н. э., как и спартанские. Однако, если обе группы связаны (а это кажется совершенно неправдоподобным), образцом служили не маски Спарты. Третий тип, похоже всецело пунический и не имеющий аналогов на востоке, представлен знаменитой мужской маской из Дуимеса с кольцом в носу и серьгами (рис. 63). Лицо совершенно спокойно, а глаза и другие черты лица хорошо вылеплены.
