Преступники и преступления. Законы преступного мира. Паханы, авторитеты, воры в законе

выстрелили по его дому из гранатомета и скрылись. В особняке находились Фрол, жена и ребенок, но никто из них не пострадал. Этот инцидент заставил увеличить личную охрану до десяти человек. Сергей, пытаясь заручиться поддержкой законника Захарова, навещает в Жостове престарелого Пашу Цируля, но итог их переговоров остался за кадром.

Мощная охрана, содержание которой требовало больших расходов, не успокоила Фрола. Хотя он и считал себя фаталистом, но все же стал носить при себе пистолет. Балашихинский лидер всегда держал патрон в патроннике и был готов к любому эксцессу. Его озабоченность не осталась незамеченной. Получив информацию о возможной стычке балашихинских и чеченских боевиков, РУОП садится Фролу «на хвост». Спустя три дня его задерживают и, отобрав пистолет, возбуждают уголовное дело за ношение огнестрельного оружия. Вскоре следствие прекращается. Поговаривают, что Фролов задействовал свои рычаги в МВД России. Второй раз он сталкивается с Региональным управлением по оргпреступности незадолго до своей кончины. Бдительные оперативники вновь изымают пистолет в полной боевой позиции. Уладить этот инцидент удалось с трудом, но все же удалось. Под крупную залоговую сумму Фролов оказывается на свободе, как и его будущий убийца Григорий Соломатин, покинувший к тому времени камеру Серпуховского СИЗО.

Все усилия областного УВД раскрутить балашихинскую команду проваливались. Сергей уже наработал себе имидж авторитетного вора, честного, но гонимого предпринимателя. Его имя все чаще появлялось на страницах российской прессы. Последняя предсмертная публикация о Сергее Фролове появилась в «Новом свете» 18 декабря 1993 года. Корреспондент газеты Михаил Казаков писал:

«Сегодня, когда ворюга нам милей, чем кровопийца, он приносит правопорядку больше пользы, чем целый батальон генералов милиции. Его приглашают на все сходки, где разбираются конфликты разных степеней сложности. И то, что дискуссия чаще кончается вкладыванием денег в легальную экономику, а не оплатой киллеров, прежде всего заслуга тихого жителя Балашихи. Так что я позволю себе допущение, что в крайне непрофессиональной охоте за ним областной милиции повинны не деньги очередного лица „кавказской национальности“, а уязвленная гордыня неталантливых соперников».

Сергей Фролов встретил смерть за сутки до Нового года. Ту ночь он коротал за игорным столом в небольшом казино «У Александра», расположенном на Носовихинском шоссе. В казино вошел Соломатин в сопровождении своего приятеля. Гриша прошел сквозь охрану Фрола, которая узнала в нем давнего приятеля своего босса. «Нужно поговорить», — обратился он к Фролову.

Сергей и Соломатин закрылись в кабинете директора казино. Спустя несколько минут прозвучали выстрелы. Когда охранники, выбив дверь, ворвались в кабинет, Фрол лежал на полу с простреленной грудью. Рядом валялся револьвер. Соломатин попытался выпрыгнуть в окно, но один из телохранителей успел схватить его и бросить на пол. Все уже готовились разрядить в киллера по обойме, когда прозвучала здравая мысль. Кто-то предложил отвезти убийцу в лес и там устроить допрос с пристрастием. Гришу и его спутника оглушили, запихнули в «БМВ» и увезли в неизвестном направлении. Вскоре милиция нашла их трупы с пулевыми отверстиями в голове.

От ранений Фролов умер не сразу. Когда охранники привезли Сергея в реанимацию и положили на операционный стол, он еще дышал и даже пытался говорить. Потерю крови хирурги восстановить не смогли. Под утро Фрола не стало.

Весной 1994 года в украинской прессе промелькнула информация, что в Донбассе застрелили двоюродного брата балашихинского авторитета А. Фролова, которого Сергей Фролов якобы поставил смотрящим на несколько районов Донецкой области.

Действительно, 15 апреля ранним утром в Донецке возле средней школы были расстреляны уголовный авторитет из Мариуполя по кличке Фрол и его водитель. Едва «Ниссан», в котором находился Фролов, свернул во двор жилого дома, как из соседнего подъезда выскочили двое парней в лыжных шапочках, натянутых до подбородка. Приблизившись к «Ниссану», боевики открыли кинжальный огонь из автоматов по автомобилю. Первым скончался Фрол: он даже не успел выхватить оружие. Водителю удалось выскочить из авто. Его добили в десятке метров от «Ниссана».

Убийцы прекратили огонь так же дружно, как и начали. Бросив автоматы в мусорный контейнер возле детского сада, они спокойно прошли мимо опешивших жильцов, спешащих на работу, и скрылись в подворотне.

Оперативные материалы уголовного розыска свидетельствовали, что донбасский Фрол занимался рэкетом, контролировал львиную долю приморского бизнеса, держал боевиков из числа ранее судимых для выбивания долгов и сбора дани с различных коммерческих структур. Фролов и его водитель-охранник имели не только судимости, но и статус OOP: особо опасных рецидивистов. Версию о родственных узах балашихинского и мариупольского Фроловых не подтвердили, но и не опровергли. «Все может быть», — многозначительно ответил знакомый розыскник.

Прошло еще около года, и в том же Донецке от руки наемника погиб сын мариупольского авторитета — Фролов-младший, двадцатипятилетний студент первого курса Донецкого технического университета. Вместе со своим приятелем Епифановым он выходил из двора дома № 128 по улице Козака. Рядом с ними остановилась белая «Нива» с тонированными стеклами без номерных знаков, распахнулись двери и полился автоматный огонь из трех стволов. Возле окровавленных тел Е. Фролова и А. Епифанова обнаружили 57 гильз. Сами автоматы Калашникова и шомпол к ним валялись в двадцати метрах от бойни. Десяток пуль угодили в белую «семерку», которую неизвестный хозяин оставил невдалеке. По всей видимости, Фрол-сын получил пулю за отца. Ибо слишком много знал о его прошлом.

Тридцатипятилетнего Сергея Фролова похоронили 2 января на тихом кладбище поселка Воскресенское. Так завещал друзьям балашихинский «крестный отец». Проститься с ним приехали не только подмосковные и столичные авторитеты. Провожали покойного уголовные лидеры центральной России, восточной Украины, Прибалтики.

В смерти Фрола обвинили пиковых. Через два месяца в Балашихе расстреляют очередного кавказского вора в законе — Султана Даудова. Эту акцию уголовные и милицейские круги воспримут как ответный ход славян. Для этого имелись весомые основания.

3. Чужой среди своих

Султан Даудов был единственным вором в законе, который имел чеченские корни. Чеченская община слабо разбирается в славянских блатных традициях и при первом удобном случае напоминает, что у нее свои законы. Воровской клан чеченцами воспринимается как очередная этническая банда славян. Они ворвались в Москву, убивая и разбойничая, грабя и пытая. Единственным, кто не вписывался в рамки кавказского уголовного лидера, был Султан Даудов, который начал свою блатную карьеру по классической русской схеме — с исправительного лагеря. Всю недолгую жизнь (он погиб в 38 лет) вор отгораживался от роскоши, не любил золотых украшений и клубным пиджакам предпочитал джинсовый костюм и кроссовки.

В начале 70-х по приговору Грозненского нарсуда он садится в ВТК за кражу. Там и встретил свое совершеннолетие. Затем Султан еще трижды попадал в зону с богатым набором обвинений. Говорят, что титул вора в законе он получил во Владимирском централе с подачи грузинских законников, которые начинали укреплять свое крыло выходцами с Кавказа. Даудов якобы заимел корону в самый разгар противоборства между славянами и лаврушниками, когда последние объявили «всеобщую кавказскую мобилизацию». На свободе чеченский вор позволял себе находиться не более двух лет. Отмотав таким образом пятнадцать лет по лагерям и тюрьмам, он остановился в Серпуховском СИЗО.

Если земляки Султана воспринимали его воровской титул с насмешкой, то славяне — с опаской. Они старались помнить, что вор-чеченец прежде всего — чеченец. Воры никогда не доверяли Даудову полностью. Султан оставался чужаком и для своих, и для чужих. Проваливались все его попытки протащить в законники своих земляков. Чеченцев сторонилась даже грузинская братва. Но, несмотря на все это, авторитет Даудова признавался: его часто приглашали стать арбитром в бандитских спорах или прибыть на ближайшую сходку. В тюрьмах он был ограничен лишь периметром колючей