выпал из ее дрожащей руки. Но те же самые руки, которые только что ее спасли, теперь выдали ее. Когда Психея склонилась над ним, зачарованная его красотой, не в состоянии отвести от него глаз, часть масла из лампы пролилась на его плечо. Он мгновенно проснулся, увидел свет, понял ее вероломство и, не произнеся ни слова, бросился прочь.
Психея выбежала вслед за ним в ночь. Она не могла разглядеть его, но услышала обращенные к ней слова. Он объяснил ей, кто он, и с глубокой печалью распрощался. «Любовь не может гнездиться там, где нет доверия», – закончил он и улетел. «Сам бог любви, – пронеслось у нее в голове, – а я, несчастная из несчастных, не смогла ему довериться. Бросит ли он меня навсегда?… Так или иначе, – начала она себя убеждать, – я сумею доказать ему, как я его люблю». И она пустилась в очень долгое путешествие. Она не знала, в какую сторону, куда ей нужно идти; она знала только одно: она никогда не прекратит его искать.
Он же отправился во дворец своей матери, чтобы залечить ожог. Но когда Венера, выслушав его рассказ, поняла, что избранницей сына стала именно Психея, она в гневе оставила его наедине со своей болью и отправилась разыскивать молодую особу, ревность к которой разгоралась все больше и больше. Венера решила показать Психее, что значит навлечь на себя неудовольствие богини.
В своих странствиях злополучная Психея пыталась привлечь на свою сторону богов. Она непрерывно возносила им горячие молитвы, но никто не хотел превращать Венеру в своего врага. Наконец она поняла, что никакой надежды не осталось – ни на небесах, ни на земле, и приняла до отчаянности смелое решение. Она пойдет прямо к Венере и, скромно предложив свои услуги в качестве служанки, попытается смягчить гнев. «Кто знает, – размышляла она, – не прячется ли он в доме своей маменьки?» И отправилась на поиски богини, которая сама везде разыскивала ее.
Когда она предстала перед Венерой, богиня громко расхохоталась и с презрением спросила ее, не ищет ли она нового супруга, поскольку прежний едва ли захочет иметь с ней дело. Ведь он чуть не умер от ожога, от боли, которую она причинила ему. «В жизни, – продолжала богиня, – ты настолько неотесанная и дурно воспитанная девица, что никогда не сумеешь найти себе возлюбленного, разве только ты не заслужишь это право усердным и тяжелым трудом. Я же со своей стороны проявлю добрую волю и поучу тебя, как вести себя в подобных делах». Сказав это, она высыпала на стол множество мельчайших зернышек мака, пшеницы, проса и других злаков и смешала их в одну кучу. «К ночи ты мне их переберешь, – приказала она. – И сделай работу хорошо ради собственного же блага». С этими словами она удалилась.
Оставшись одна, Психея присела и уставилась на кучу. Она была в полном замешательстве из-за нелепости приказания. Да и стоило ли приступать к совершенно невыполнимой работе? Но в этот непростой для нее момент ее, которая не вызывала сострадания ни у смертных, ни у бессмертных, пожалели крошечные муравьи, маленькие быстроногие создания. Психея слышала, как они кричали друг другу: «Пожалеем эту девушку, поможем ей!» В мгновение ока сбежались полчища муравьев и тотчас же принялись отделять одни зерна от других, пока куча не оказалась разделенной на кучки по сортам зерен. Вот что увидела, вернувшись, Венера, и увиденное ее совсем не обрадовало. «Твоя работа еще не завершилась», – заявила она, а потом дала Психее корку хлеба и приказала ночевать на голой земле, а сама отправилась почивать на мягкой надушенной кушетке. Если ей удастся удержать девушку на этой изнурительной работе да еще и довести ее голодом до полусмерти, то эта ненавистная красота, конечно, скоро с нее сойдет. А до этого времени она, Венера, посмотрит, чтобы ее сын был под замком в том покое, где он пребывает, все еще страдая от ожога. Сложившимся положением вещей Венера была вполне удовлетворена.
На следующее утро она изобрела для Психеи новую работу, и на этот раз – опасную. «Там внизу, – объяснила она, – берег реки, а вон там, в самых непролазных кустах, пасутся бараны, но не с обычным, а с золотым руном. Иди и принеси мне их шерсти». Когда измученная девушка подошла к тихо струящемуся потоку, ее охватило сильное желание броситься в него и тем самым покончить со всеми своими бедами. Но, нагнувшись над водой, она услышала прямо из-под своих ног тихий голос и, приглядевшись, поняла, что с ней разговаривает зеленый камыш. Ей не нужно бросаться в реку, говорил голос. Дела обстоят не так уж плохо. Бараны действительно очень свирепы, но если Психея дождется, когда они ближе к вечеру выйдут из кустов, чтобы отдохнуть близ реки, она может смело пойти в чащу и найти сколько угодно клочьев руна, повисших на острых иглах шиповника.
Такие слова произнес добрый и ласковый камыш, и Психея, следуя его наставлениям, смогла принести своей жестокой хозяйке большой пук золотого руна. Венера взяла его в руки с недоброй усмешкой. «Тебе кто-то помог, – бросила она. – Самой бы тебе этого никогда не сделать. Ладно, я дам тебе возможность доказать, что у тебя в самом деле большое сердце и редкая предусмотрительность, которую ты то и дело проявляешь. Видишь, вон там, на холме, черный водопад? Это исток жуткой реки, всем ненавистного Стикса. Наполни-ка ее водой этот сосуд». Придя к водопаду, Психея поняла, что это – самая тяжелая задача. Скалы по обеим сторонам водопада были такими крутыми и скользкими, а вода падала с такой ужасающей силой, что добраться до него можно было разве что на крыльях. На этот раз всем читающим этот рассказ (как, наверно, в глубине души и самой Психее) должно стать ясно, что хотя каждое из ее предыдущих заданий и казалось почти невыполнимым, но все-таки выполнялось, так и это каким-то непостижимым образом тоже будет выполнено. На этот раз ее спасителем оказался орел, который завис в воздухе рядом с ней, паря на своих громадных крыльях, подхватил клювом ее сосуд и вернул его назад полным черной воды.
Но Венера продолжала держаться принятой ей линии; конечно, здесь ее нельзя не упрекнуть в обычной глупости. Действительно, все, что она ни делала, привело ее только к одному – впредь она была вынуждена поступать по-прежнему. На этот раз она вручила Психее шкатулку, с которой та должна была отправиться в царство мертвых и попросить у Прозерпины немного ее румян. Она должна была рассказать Прозерпине, что Венере они нужны потому, что, ухаживая за сыном, она очень подурнела. Как всегда послушная, Психея отправилась отыскивать дорогу в Аид. Хорошим советчиком для нее оказалась богиня, мимо которой она намеревалась пройти. Она дала Психее подробные указания насчет того, как попасть во дворец Прозерпины. Сначала нужно было проникнуть через расщелину в земле, затем – спуститься до Стикса, где перевозчику Харону надо было заплатить грош за перевоз через эту реку. Потом дорога сама должна была привести Психею во дворец. Ворота охранял страшный трехглавый пес Кербер, но, когда Психея бросила ему пирожок, он, успокоившись, пропустил ее.
Естественно, все произошло именно так, как предсказала богиня. Прозерпина не отказала Венере в услуге, и обрадованная Психея, неся шкатулку, возвратилась к Венере гораздо быстрее, чем ходила в Аид.
И тут из-за своего любопытства и, более того, тщеславия она навлекла на себя еще одну беду. Ей захотелось посмотреть, что за румяна находятся в шкатулке, и, быть может, попользоваться ими. Она, как и Венера, хорошо знала, что едва ли похорошела после всех своих мытарств, и в то же время ее не покидала мысль, что она может неожиданно встретить Купидона. Если бы только ей удалось сделаться покрасивей! Не в силах сдержать искушение, она открыла шкатулку, но, к ее глубокому разочарованию, не увидела там ничего. Шкатулка казалась пустой. И вдруг она почувствовала сильную усталость и погрузилась в глубокий сон.
В этот страшный момент на сцену выступил сам Купидон. Он уже излечился от ожога и устремился на поиски Психеи. Ведь удержать под замком Любовь довольно трудно. Венера, конечно, заперла дверь, но ведь в помещении были и окна. Купидону оставалось только взлететь и начать искать свою супругу. Она лежала на земле неподалеку от дворца, и он обнаружил ее тотчас же. В мгновение ока Купидон стер волшебный сон с ее глаз и поместил его назад в шкатулку. Затем он разбудил ее, ласково пощекотав наконечником стрелы, пожурил за любопытство и приказал снести шкатулку своей матери, одновременно заверив, что в дальнейшем у них все пойдет на лад.
Пока обрадованная Психея спешила выполнить это поручение, бог вознесся на Олимп. Он хотел быть уверенным, что в дальнейшем Венера не доставит ему никаких хлопот, и направился прямо к самому Юпитеру. Отец богов и людей сразу же согласился на все, о чем просил Купидон. «Хоть ты и причинил мне в прошлом большой вред, – заявил он, – серьезно подпортил мое доброе имя и задел мое достоинство, заставляя меня превращаться то в быка, то в лебедя, отказать тебе я не могу».
А потом он созвал богов и объявил всем, включая Венеру, что Купидон и Психея сочетаются браком, и предложил даровать бессмертие невесте. Меркурий ввел Психею во дворец богов, и сам Юпитер подал ей
