зале можно было рассадить около ста пятидесяти человек, а рядом располагались конюшни примерно на такое же количество лошадей. Некоторые авторы заявили, что это здание было отделено от остальных хозяйственных построек, так как от него в разные стороны отходило множество тропинок. Он служил местом сбора жителей области и, без сомнения, использовался для проведения пиров, потому что там было найдено большое число костей овец, быков, коз, свиней и лошадей, а также рыбы пикши.
Такое сооружение могло использоваться для проведения пиров зимой и осенью, когда, согласно литературным источникам, богам приносили в жертву множество скота и коней. Однако других доказательств того, что это сооружение было священным, нет. В этом заключается основная проблема, с которой вынуждены сталкиваться археологи, пытающиеся найти место нахождения древнего храма. В одном конце зала располагался придел, отделенный от основного помещения глухой стеной. Попасть в него можно было только через отдельную дверь, ведущую на улицу. Этот придел был почти квадратным, и раскапывавшему его археологу показалось, будто его углы были закругленными, из-за чего он сравнил его с апсидой церкви. Появилось предположение, согласно которому молящиеся, пришедшие в храм, могли взглянуть на изображения богов, стоящие в «апсиде», через маленькое окошко в стене, а в дверь, ведущую в этот придел, имел право входить только жрец. Однако это всего лишь догадка, а «апсида» вполне могла быть всего лишь хранилищем. Ольсен обращает внимание на то, что рядом с одной из дверей, расположенных перед залом, в земле было сделано овальное углубление с костями, сожженными камнями и пеплом. Бессмысленно спорить с тем, что здесь специально была вырыта яма, и этот автор предположил: она предназначалась для ритуала подготовки животных к принесению их в жертву, проводившегося, когда большое число людей собиралось на церемониальный пир. Вполне вероятно, что в местах, названия которых образованы от корня «hof», всегда строился такой большой зал для проведения подобных собраний, но он мог использоваться жителями этой местности в их повседневном труде.
Благодаря литературным источникам мы знаем, что богам, как правило, поклонялись в маленьких деревянных постройках. Возможно, этот факт объясняет, что помимо корня «hof» для обозначения подобных местностей использовался и корень «horgr». Слово «horgr», несомненно, обозначало место принесения жертв богам, а в поэзии оно часто ассоциировалось с богиней плодородия. Первоначально это мог быть круг из камней, похожий на те, что окружали мегалитические сооружения и места вокруг священных предметов (как в случае с деревянным человеком из Бродденбьерга). У нас нет доказательств того, что со временем они превратились в маленькие прямоугольные сооружения, или того, что различные сооружения этого типа, найденные в Исландии, некогда были языческими святилищами.
В любом случае облик храмов, которые строили в конце эпохи викингов, можно восстановить по средневековым деревянным церквям, сохранившимся в Норвегии с XII и XIII веков. Они не очень большие, но высокие, с многоярусной крышей, а внутри довольно темные. К самому раннему типу относятся здания с четырьмя колоннами, поддерживающими их центральную часть. Проходы и декоративные панели в таких церквях украшены сложными резными орнаментами из переплетенных чудовищ, а на колоннах вырезаны лица. Многоярусная крыша, состоящая из нескольких уровней, каждый из которых заканчивается головой дракона, делает здание похожим на пагоду. В целом создается такое впечатление, будто все сооружение было построено под влиянием представлений о Мировом древе, соединяющем небо и землю, а чудовища, которые переплелись в бесконечной борьбе (лучшие примеры таких орнаментов – в церквях Урнеса и Хопперстада), также связанные с концепцией Древа, которое постоянно уничтожалось и возрождалось вновь, усиливают это впечатление. Фантастические головы со стилизованными бородами заставляют вспомнить изображения Тора, которые, как считается, вырезались на колоннах норвежских языческих храмов. Поселенцы, приезжавшие в Исландию, иногда брали их с собой, чтобы принести святость привычного храма на новую землю. В самых красивых деревянных церквях в Урнесе, Хопперстаде, Боргунде и Голе до сих пор сохранилась таинственная и величественная атмосфера, которая, возможно, была характерна для утерянных языческих храмов.
Такие храмы (если, конечно, допустить, что они действительно существовали), скорее всего, могли появиться только в конце эпохи викингов. Канон строительства деревянных церквей сформировался в Норвегии во второй половине XI века и мог возникнуть под влиянием традиций сооружения языческих храмов. Ольсен предположил, что эти высокие деревянные здания с квадратной центральной частью, расположенной под самым верхним ярусом крыши, прекрасно подходят для того, чтобы расставлять в них изображения богов между резными колоннами. Он считает, что этот тип построек мог произойти от маленькой конструкции из четырех столбов, на которых держалась крыша. В такое сооружение жители Скандинавии вполне могли помещать своих идолов, стоявших на открытом воздухе. Увидев христианские церкви, жители Скандинавии могли начать строить более масштабные и богатые здания для своих богов, но довольно примечательно, что они, начиная строить свои храмы, не ориентировались на английские аналоги. Вероятно, это связано с тем, что в Скандинавии в это время уже существовала местная традиция, впоследствии заимствованная христианами.
Однако кажется сомнительным, что языческих святилищ такого рода было много, так как постоянные исследования культурного слоя под первыми датскими церквями не дали результатов (за исключением Еллинга). Развалин храмов Тора и Фрейра, которые, судя по письменным источникам, должны находиться в Центральной Норвегии, найдено также не было. То же относится и к знаменитому храму в Уппсале, который, как считается, стоял на месте средневековой церкви – рядом со священной рощей и царскими курганами. В 1926 году здесь проводил раскопки Линдквист. Впоследствии он заявил, что под современным зданием храма обнаружил фундамент большой церкви XIII века, а под ним – следы еще более ранней постройки. Ему удалось определить, что это здание было квадратным в плане и располагалось прямо под нефом современной церкви, уходя от него на север. Правда, до сих пор остается неизвестным, было ли это здание одной из первых деревянных церквей или языческим храмом. Реконструкции языческого святилища, сделанные на основании данных этих исследований, не были приняты большинством ученых.
К западу от церкви стоят три ясеня. Считается, что именно здесь располагалась священная роща, описанная Адамом Бременским, побывавшим в Уппсале в XI веке. Там говорится о том, что пожилой уже автор, посетивший храм незадолго до этого, увидел, что на деревьях висят принесенные в жертву животные и люди. Нам также известно, где находились два колодца, причем в одном из них могли топить приготовленные для богов жертвы. Согласно описанию Адама, храм стоял на равнине, окруженной холмами (автор сравнил эту картину с театром). Действительно, окружающие этот участок могильные холмы похожи на удобные места в зрительном зале, с которых зрители могут наблюдать за церемониями, проводимыми в роще. О самом храме сказано очень мало – только то, что на его крыше лежала золотая цепь, которую видел каждый, кто подходил к зданию. Линдквист предположил, что Адам имел в виду резной фриз, отделанный золотом, характерный для деревянных церквей. Он, подобно золотым куполам православной церкви, символизирующим Рай, мог олицетворять далекие от земли сверкающие дома богов, о которых говорится в Эдде.
Уппсала, очевидно, стала священным местом задолго до того, как здесь построили храм, – там возводили королевские гробницы, рыли колодцы и совершали обряды в священной роще. Судя по всему, такое же святилище существовало и в Лейре, современном Роскильде (Дания), где хоронили датских королей, а Титмар Мерсебургский написал, что каждые девять лет там совершались грандиозные жертвоприношения. Когда Горм Старый около 940 года сделал Данию независимой после эпохи шведской экспансии, первым своим приказом он основал святилище в Еллинге, где стоял королевский дворец. Благодаря раскопкам Эйнара Диггве мы знаем об этом памятнике довольно много.
Горм сделал священным именно это место потому, что там с эпохи бронзового века стояли несколько курганов. Вокруг одного из них он построил из вертикальных камней, высота каждого из которых составляла более двух метров, большую треугольную ограду. Перед ней стоял еще один древний могильный
