Какие же характеры героев встречаем мы в романе?
Положительные мужские образы — Эрг Hoop, Дар Ветер… Они сильны, они тверды, они смелы, не теряются в минуту опасности, увлечены творчеством. Эрг Hoop — героический космопроходец, рожденный в космосе и для космоса. Дар Ветер не столь четок, он меняет профессии, но это же не недостаток. Просто он устал на своей первой должности, почувствовал, что горения нет и благородно устранился, ушел на трудную физическую работу. Женские образы — Веда Конг, Эвда Наль. Красивы, спокойны, выдержанны, умны, благородны. Одна — историк, другая — психолог, обе среднего возраста, по характеру похожи друг на друга. Даже имена у них похожи: Веда и Эвда.
Несколько отличается от них порывистая, самоотверженная девушка Низа Крит, влюбленная в своего начальника — Эрга Ноора, жертвующая ради него жизнью.
А рядом с ними несколько иные герои — Мвен Мас, Рен Боз и Бет Лон. Они менее выдержаны, увлечены творчеством и во имя творчества пренебрегают осторожностью. Плохи не их устремления, а самонадеянность, неоправданный риск в исследованиях.
Второстепенных героев не будем перечислять. Не они определяют сюжет. Но, пожалуй, и не главные персонажи определяют сюжет… Ведь между ними нет конфликта.
Больше внимания уделено проступку Мвена Маса, но и здесь конфликт не ведет к открытой борьбе, потому что общество, собственно говоря, сочувствует стремлениям Мвена Маса, не одобряет только его поспешности и самоуправства. Мвена Маса отстраняют от работы, но не изгоняют. Сам себя он осуждает более жестоко, чем Совет Звездоплавания. Налицо конфликт, порожденный характером.
И как обычно в фантастике, идет борьба человека с природой, с природой враждебной и с природой неподатливой.
С враждебной природой герои встречаются в космосе, на вечно темной планете железной звезды. На Дара Ветра и Веду Конг 'нападает' природа. Неподатливая, непокоренная природа окружила маленькую планету Земля невообразимо громадными космическими просторами. С пространством и временем ведут борьбу и Эрг Hoop в космосе, и Мвен Мас на Земле.
И все же не об этой борьбе, источнике волнующих приключений, написан роман. Самое главное в нем — изображение общества будущего. Проверьте это мысленно. Отбросьте все приключения героев, книга будет не столь занимательна, но не менее интересна. Отбросьте изображение общества будущего; останется несколько разрозненных эпизодов: электромагнитные чудовища на черной планете, катастрофа в физической лаборатории. Занимательно, но не содержательно.
Общество будущего — главный герой Ефремова, как это и полагается в утопии. О будущем высказано множество глубоких и интересных мыслей. Возможно, при первом чтении, торопясь узнать, чем же закончится роман, вы их не уловили. Перечитайте книгу. Произведения Ефремова из тех, что нужно читать дважды: первый раз, следя за развитием сюжета, второй раз — сразу же — для обдумывания.
В свое время я был одним из первых восторженных рецензентов 'Туманности Андромеды'. Но сейчас, когда эта книга прочно вошла в фонд мировой литературы, она не нуждается ни в защите, ни в добавочных похвалах и полезно обратить внимание читателей на трудность, которую автору не удалось разрешить, не удалось решить и всей фантастике.
В будущем мы хотим видеть безукоризненно совершенных людей. Нас, естественно, удивит, если человек будущего будет болеть, страдать, сердиться, если он будет разочарован, будет делать глупости и т. д. Поэтому писатель и создал своих героев непохожими на нас: безукоризненно правильными, безупречно выдержанными и от правильности холодноватыми. Но законы восприятия таковы, что больше всего мы сочувствуем таким, как мы, на нас похожим. Идеальные бестелесны и поэтому не волнуют.
Как же быть? Изображать идеал несовершенным? Но тогда это не идеал.
Далее, чтобы достигнуть законченного совершенства, видимо, надо разрешить все трудности и все проблемы наилучшим образом. Но если ВСЕ решено, чем же будут заниматься люди творчества? Нормальному человеку для счастья нужна осмысленная деятельность, не только игра в исследования, в науку ради науки.
У Ефремова нет скуки в его совершенном обществе. Общество уже благоустроено, основные проблемы уже разрешены. Подвиги совершаются где-то вдалеке, на границе незаселенных мест, на дне океана или на острове Забвения, упрямо живущем по старинке. Это все сторожевые подвиги, арьергардные, но где же авангардные — подвиги продвижения вперед? Даже школьники в произведении Ефремова знают, что самое главное — движение вперед.
Но если все совершенно, куда и зачем двигаться? Именно тут противоречие, не разрешенное Ефремовым.
И другая сторона того же вопроса.
Чтобы завершить книгу, где-то нужно поставить точку. Чтобы нарисовать общество, разрешившее все задачи, нужно ограничить число задач. И Ефремов ограничил… количество населения. Все оно размещено в узкой средиземноморской полосе… Ограничена, 150–200 лет, и продолжительность жизни. В исторической схеме будущего веку Первого Изобилия предшествует век Упрощения Вещей. Так и написано: 'Требование дать каждому все вызвало необходимость существенно упростить обиход человека… Одно только прекращение невероятной расточительности питания обеспечило пищей миллиарды людей'.
Ограничено, упрощено, прекращено! Нет потребности и нет причины для роста, для движения вперед.
Только для космоса 'не поставлена' точка. Пока еще звездолеты топчутся на 'пятачке' поперечником в полсотни световых лет, а до других галактик миллионы и миллиарды. Нет возможности посетить отдаленные звезды.
Но если видишь звездожителей на экране, если связан с ними по радио, так ли обязательно ездить в гости? Это не самая неотложная задача! Вдохновит ли она ВСЕ население Земли на подвиги, творчество и даже самоограничение? Однако другой задачи Ефремов не нашел.
Но юный герой Ефремова говорил, что главное — это движение вперед. Какое же движение вперед предлагает писатель в романе.
В предыдущих беседах о Свифте, о Жюле Верне и о Томасе Море мы давали историческую справку, потому что и страна, и эпоха были далекие, чуждые; чтобы понять писателя, надо было представить еще и в какие времена он писал.
Но И.А.Ефремов (1907–1972) — наш современник.
Он родился в 1907 г. и прожил насыщенную жизнь. Всего было много: странствий, впечатлений, размышлений и трудов. Рано оставшись без родителей, он стал воспитанником красноармейского полка, принимавшего участие в штурме Перекопа. В семнадцать лет стал штурманом, плавал на Тихом океане и на Каспийском море. Но море оставил ради геологии и к двадцати годам обнаружил кладбище вымерших земноводных на Севере. Экспедиция за экспедицией в Сибири (разведка БАМ, между прочим), потом в Монголии. В тридцать три года Ефремов доктор биологических наук, в дальнейшем — создатель тафономии, особой, науки о том, как и где искать остатки ископаемых животных. В 1952 г. получил Государственную премию.
И одновременно — литература. Еще в конце войны, в 1944 г., появились его 'Рассказы о необыкновенном' — романтичные и героические истории о геологах и моряках. За ними последовали 'Звездные корабли' — одна из первых у нас повестей о пришельцах, историко-приключенческий роман 'На краю Ойкумены', а в 1957 г. в 'Технике — молодежи' начал печататься роман 'Туманность Андромеды'.
Обратите внимание: 'Туманность Андромеды' появилась в 1957 г. — за несколько месяцев до запуска самого первого искусственного спутника.
Фантастика чутко отражает настроения современников. Истина эта покажется странноватой тем, кто знаком поверхностно с этой литературой. Но связь тут своеобразная, не прямая: фантастика отражает не достижения и события, а настроения — мечты и надежды, или опасения. Фантастика — литература впередсмотрящих (или же спорящая с впередсмотрящими). Ефремов был впередсмотрящим, он отражал мечты и настроения завтрашнего дня.
'Туманность Андромеды' писалась до выхода человека в космос. Но когда другие писатели-фантасты, вдохновленные успехами советской космонавтики, устремились мысленно в звездную бесконечность, Ефремов уже начинал создавать новый роман — 'Лезвие бритвы' — о нераскрытых возможностях человека, о резервах физиологических и психологических. Это направление (психологическое) советская фантастика
