— Но хватит говорить обо мне, — не дал ей опомниться Харли. Он наклонился и взял ее за руку. — Давайте поговорим о вас.
— Обо мне?
Безуспешно пытаясь высвободить руку, Тесса соображала, что ему ответить.
— Нет, мы не будем говорить о Тессе, — раздался голос откуда-то сзади. — Она недолго задержится в Сан-Франциско.
Обернувшись на знакомый голос, Тесса увидела сердитого Лаки и удивилась, что испытала облегчение, едва он появился.
— Вставай, Тесса, нам надо кое-что обсудить, — приказал он, и чувство облегчения уступило место уже знакомому приступу гнева.
— Простите, о чем вы?
В ожидании извинений, которых не последовало, Тесса не подчинилась приказу. Но Лаки вытащил ее из-за стола и, крепко сомкнув пальцы вокруг ее запястья, посмотрел на Харли.
— Спасибо, что присмотрел за Тессой, пока я искал ее. Будь уверен, больше это не повторится.
Тесса округлила глаза, услышав его собственнический тон. Она уже собиралась ответить, но он, не отпуская ее руки, потащил девушку за собой.
Тесса стразу поняла, что ей остается: либо подчиниться, либо устроить сцену.
Она выбрала первое.
— Как вы смеете?! — с заносчивым видом спросила Тесса, когда они оказались на оживленной улице.
— Как я смею? — недоверчиво покачал головой Лаки.
Он разозлился, когда не нашел ее в хижине Мэгги, рассердился, что все утро искал ее в городе, и теперь был в гневе, когда увидел, как Харли Нокс держал ее за руку. Понимая, что они привлекают внимание прохожих, Лаки затащил Тессу в переулок, где им никто не помешает.
— Как я смею? Может, этот вопрос лучше задать тебе?
— Вы вели себя сейчас как… как сумасшедший!
— Я сумасшедший, да? Как же ты тогда Харли Нокса назовешь?
— В отличие от вас он джентльмен.
— В отличие от меня, — кивнул Лаки. — Возможно, ты права. Я не джентльмен. Я слишком занят, зарабатывая на жизнь.
— Так вот как вы это называете?
— По крайней мере на жизнь я зарабатываю честной игрой. Я не использую женщин.
— О, неужели? — вспыхнула Тесса. — Вы забыли, что я видела накрашенных женщин в вашей палатке, которые подстрекали поделиться деньгами пьяных старателей, а потом вместе с ними уходили. Одна рыжеволосая дамочка считает, что у нее есть права на вас.
— Никто никаких прав на меня не имеет.
— Так скажите об этом рыжеволосой.
— Чем занимается Делайла в свободное время — ее дело. Но я не в пример некоторым не держу бордель.
— О ком вы говорите? — смутилась Тесса.
— О Харли Ноксе. Он — джентльмен, это верно, но он управляет одним из самых привилегированных борделей в Сан-Франциско.
Тесса открыла рот от удивления.
— Он привозит проституток из Франции и уверяет мужчин, постоянных посетителей своего заведения, что предлагает им нечто особенное, за что стоит заплатить. — Лаки прищурился. — Он всегда находится в поиске новой изюминки, которая увеличила бы клиентуру его заведения.
Тесса округлила глаза.
— Ты понимаешь, кого именно я имею в виду под новой изюминкой?
Тесса судорожно сглотнула.
— Меня? — только и смогла она произнести.
Лаки даже не потрудился ответить. Он не сводил глаз с потрясенной Тессы. Проклятие, что с ним происходит? Почему он чувствует такую ответственность за нее? Ведь она ясно сказала, что намерена сама о себе позаботиться.
— Я вам не верю, — стараясь сохранить самообладание, произнесла Тесса.
— Что? — Лаки бросил в ее сторону скептический взгляд. — Зачем мне врать тебе?
— Не знаю. Потому что я доставила вам неудобства и вы хотите избавиться от меня. Что бы там ни было, но со мной Харли всегда вел себя как истинный джентльмен.
— Он сразу распознает неопытную женщину, как только видит ее, и считает, что если вести себя правильно, то ему удастся заманить тебя в свою конюшню.
— Это я неопытная? После всего, что случилось со мной после потери родителей? И вы называете заведение Харли конюшней? Как будто женщины, которых он нанимает, если это действительно так, как вы утверждаете, лошади?
— Он довольно неплохо обращается с ними, как с породистыми животными, пока они устраивают его. Если у них возникают какие-то душевные терзания в отношении их обязанностей, Харли дает им средство, чтобы расслабиться. Когда они перестают удовлетворять клиентов заведения, он выбрасывает их на улицу.
— Что за средство?
— Настойка опия.
— Настойка опия?
— Это…
— Я знаю, что такое настойка опия. Это лекарство.
— Для одних — лекарство, для других — пагубная привычка.
— Нет. Я… Я вам не верю.
— Но все обстоит именно так, Тесса. Черт возьми, что я должен сделать, чтобы убедить тебя, что Харли не тот человек, за которого себя выдает?
— Но… Почему он решил определить меня в свою «конюшню»?
— Ты когда-нибудь смотрела на себя в зеркало?
— Конечно. Я знаю, что сейчас выгляжу не лучшим образом. Но даже когда все было хорошо, я никогда не замечала в себе ничего особенного.
Когда Лаки не нашелся что ответить, Тесса попыталась уйти.
— Куда ты идешь? — схватил он ее за руку.
— Не знаю. Но одно я знаю точно. Я не собираюсь возвращаться в Айову по билетам, которые вы купили. И не имеет значения, что вы тут рассказывали. Самое разумное для вас сейчас — вернуть эти билеты.
— Если ты останешься в Сан-Франциско, либо кто-нибудь подобный Харли, либо полное отчаяние толкнут тебя на дорожку, с которой обратного пути нет.
— Это неправда!
— Это чистейшая правда, ты просто ничего не понимаешь.
— У вас нет ни малейшей уверенности во мне? — Тесса прищурила глаза, чувствуя, как они наполняются слезами. — Ну что ж, я докажу, что вы ошибаетесь. И сделаю это здесь, в Сан-Франциско. Я сама заработаю деньги, чтобы вернуться к тете и дяде. А потом продолжу жить, ни о чем не жалея. Вы понимаете? Ни о чем не жалея! А сейчас отпустите меня!
Тесса высвободила руку.
Лаки не хотел опускать ее, но и задерживать тоже не мог. Он просто смотрел, как она уходит, смешиваясь с шумной уличной толпой. Внезапно в приступе бессильной ярости он достал из кармана билеты и, разорвав их в клочья, ни слова не говоря, бросил на землю и вышел из переулка на солнечный свет.
Ну что ж, это будет немного труднее, чем он предполагал.
Сидя за столиком, Харли наблюдал в окно, как из узкого переулка, куда ее затащил Лаки, появилась Тесса. Она высоко вздернула подбородок, а в линии узких плеч ощущалось напряжение. Было понятно, что
