в удобном для высадки месте к югу от Фессалии. Оттуда греки двинулись на север к Пенею, закрепились в самой узкой части ущелья между горами и стали ждать приближения врага. Отряд насчитывал 10 тысяч воинов.
Вскоре прибыл гонец от царя Македонии, чья страна примыкала к Фессалии с севера. Македонский царь пылко убеждал греков не давать сражение в Темпейской долине, поскольку войска Ксеркса огромны и противостоять им в таком месте невозможно. Лучше отойти к Фермопилам, узкому и неприступному ущелью, оборонять которое намного легче.
Кроме того, по словам гонца, проникнуть в Фессалию Ксеркс может и в обход Темпейской долины. Местность между Фессалией и Македонией гориста, но непроходимой ее назвать нельзя. Возможно, Ксеркс поведет свою армию той дорогой. В этом случае единственный выход для греков – отступить к Фермопильскому ущелью и там закрепиться. Нельзя терять ни минуты: Ксеркс пересекает Геллеспонт, и вся страна объята страхом.
Греки решили последовать совету македонского царя. Они покинули лагерь в Олимпийском ущелье, отступили на юг и стали ждать завоевателя в Фермопилах, а народ Фессалии покорился Ксерксу, как только был получен ультиматум.
Напомним, что в конце предыдущей главы мы покинули Ксеркса в Терме, откуда он хорошо видел на южном горизонте вершины Олимпа и Оссы. Расстояние до них равнялось 50 милям. Ксерксу объяснили, что между этими горами течет к морю река Пеней, а лежащее между ними ущелье является главным входом в Фессалию. Прежде Ксеркс, как предполагал царь Македонии, собирался идти кружным путем, но сейчас решил взглянуть на ущелье. Он приказал подготовить быструю сидонскую галеру, захватил подобающую охрану, под прикрытием небольшого флота отправился к устью Пенея и поднялся вверх по течению до ущелья.
С предгорий у входа в ущелье открывался вид на всю Фессалию – широкую долину, ровную, цветущую и плодородную, окруженную далекими горными хребтами на фоне чистого синего небосвода. Посреди прекрасной долины грациозно извивался Пеней со своими бесчисленными притоками, собирая воды и постепенно превращаясь в широкий, величавый поток на дне ущелья у ног наблюдателя. Ксеркс спросил проводников, существует ли какое-то место, куда можно отвести воды Пенея. Проводники ответили отрицательно, ибо со всех сторон долина окружена горами.
– Тогда, – заявил Ксеркс, – фессалийцы поступили мудро, покорившись мне. Если бы они заупрямились, я возвел бы здесь огромную плотину, остановил бы реку, превратил бы их страну в озеро и утопил бы их всех.
Глава 8
Вступление Ксеркса в Грецию
Ранним летом из Термы, последней большой стоянки персидской армии перед вступлением в Грецию, почти одновременно выступили войска и флот. Армия пересекла Македонию и Фессалию, добралась до северной границы Фокиды. Продвижение было медленным, с обычными в таких случаях трудностями, но не случилось ничего, что помешало бы войскам приблизиться к Фермопильскому ущелью. То, что произошло в Фермопилах, является главной темой следующей главы, а в этой главе мы расскажем о перемещениях флота.
Чтобы ясно представить передвижение флота, читателю необходимо иметь четкое представление о географии побережья и морях, по которым предстояло плыть кораблям. Из Термы флоту предстояло направиться на юг вдоль берегов, и этот путь был свободен на сотни миль. Далее под прямым углом к побережью протянулась группа из четырех островов. В этой истории нас интересует только один из них – внутренний, который назывался Скиаф. Скалистый мыс Магнесия резко поворачивает на запад напротив этих островов, тянется на 30 миль, потом поворачивает на юг и восток. Образовавшуюся выемку заполняет длинный остров Эвбея, который можно считать продолжением континента, поскольку на севере и востоке Эвбея отделена от материка затопленными долинами. Заливая эти долины, море образует проливы. Один из проливов в древности назывался Артемисий; другой, что на западе (в самом узком месте) – Эврип. Все острова и прибрежная часть материка были скалисты и очень живописны, густо населены и усеяны множеством храмов, крепостей и городов.
Достигнув южной оконечности Эвбеи и повернув на запад, мы наткнулись бы на материковый мыс Аттика, в центре которого располагался город Афины. Дальше находится широкий Саронический залив, отделяющий Аттику от Пелопоннеса. В центре Саронического залива лежит остров Эгина, а в северной его части остров Саламин. Путь персидского флота из Термы лежал вдоль побережья до острова Скиаф, затем вдоль берегов Эвбеи к ее южной оконечности, далее в Саронический залив к острову Саламин. Это около 250 миль. На своем пути флот столкнулся со множеством опасностей, о которых мы расскажем далее.
Огромная персидская армия медленно приближалась по суше, а флот, не менее ужасный, надвигался по морю. Разумеется, все греческое население пребывало в волнении и страхе. Особенно страшным было положение больных и увечных – беспомощных и потому пребывавших в молчаливой растерянности. Матери, жены, девушки и дети обезумели от ужаса.
Мужчины, тоже охваченные страхом, но слишком гордые, чтобы показывать свой страх, собирали оружие или готовились спрятать своих жен и детей там, где они были бы избавлены от грядущих страданий. На холмах выставляли часовых, которые должны были предупредить о приближении врага, договаривались о сигналах, собирали дрова для сигнальных костров. Все дороги, ведущие в отдаленные области Греции, были запружены людьми, бегущими от наступающей персидской армии. Усталые и печальные, беженцы тащили самое ценное, что хотели спасти. Матери несли детей, мужчины – золото и серебро, многие поддерживали больных или ослабевших родственников.
А в это время Ксеркс восседал в своей боевой колеснице в центре наступающей армии, взволнованный, счастливый и гордый при мысли о величайшей славе, которую принесут ему страдания покоренных народов.
Флот под командованием братьев и кузенов Ксеркса, назначенных адмиралами, двигался вдоль берега, рассчитывая беспрепятственно дойти до удобного для соединения с армией места, не встретив греческие боевые корабли. На всякий случай адмиралы отобрали десять самых быстрых галер с хорошо вооруженными воинами и послали их вперед на разведку: они должны были плыть быстро, но со всеми предосторожностями. Вряд ли разведчики могли попасть в опасную ситуацию, но при встрече с отдельными вражескими кораблями их нужно было захватить. Кроме того, экипажам приказали замечать все до мелочей, чтобы сообщить флоту все важные сведения.
Ничего особенного не случилось, пока разведчики не добрались до острова Скиаф. Там их заметили три греческих корабля – дозор, выставленный для наблюдения за передвижениями врага.
Греческие галеры немедленно подняли якоря и поплыли прочь. Персы взялись за весла и бросились в погоню. Очень скоро они догнали один из греческих кораблей и после короткого боя захватили его. Взяв в плен экипаж и выбрав из него самого благородного моряка, как выбрали бы быка из стада, персы принесли его в жертву одному из своих божеств на носу захваченного корабля. Этим религиозным обрядом они освятили свою победу.
Персам удалось догнать и захватить второй греческий корабль. Понимая, что сопротивление бесполезно, экипаж этого корабля сдался без боя – слишком убедительным было превосходство врага. Лишь один из греков не желал сдаваться. Он дрался как тигр и прекратил наносить яростные удары, только когда
