Он начал свою карьеру, научившись читать и писать. Это умение требовало нескольких лет настолько тяжелой учебы, что немногие египетские мальчики стремились им овладеть. Каким-то образом сын Хапу поступил в одно из религиозных учебных заведений, находившихся под покровительством фиванских жрецов Амона на западной стороне Нила.
Под руководством учителя-писца он изучил сначала двадцать четыре односогласных иероглифа, составлявших алфавит египетского языка, основанного на семитском и нилотском, затем, один за другим, выучил более семисот иероглифов, символизировавших слова или составлявших слова при последовательном написании. И все эти однажды выученные иероглифы он должен был правильно использовать при написании сочинений.
В Египте были найдены тетради с сочинениями, тысячи лет назад написанными учениками, со сделанными чернилами исправлениями учителей.
Будучи мальчиком, Ай годами терпеливо практиковался сначала на глиняных табличках, затем на табличках из сланца, воска, дерева и слоновой кости. Когда мастерство его возросло, ему разрешили писать на дорогих листах бумаги, сделанных из стеблей папируса. У него был специальный пенал со скользящей крышкой, где он хранил заостренную металлическую иглу, щеточки и ручки, изготовленные из древесных волокон пальмы или заостренного тростника, а также маленькие сосуды с изобретенными египтянами красными и черными чернилами, приготовлявшимися из сажи и красной охры на основе камеди.
Он был серьезным студентом, этот мальчик из провинции. Он хорошо запомнил все советы, передававшиеся поколениям учеников великими старыми мастерами, напоминавшие современные письма Честерфилда «Советы молодому человеку».
В них содержались предупреждения амбициозным студентам не злоупотреблять такими удовольствиями, как «вино и пиво», которые в некоторых случаях могли повлечь за собой предосудительное поведение, например «залезание на стены… обучение игре на флейте или лире… увеселительные поездки с девушками… лежание рядом с хорошенькой девушкой, использование духов, ношение на шее гирлянд цветов, набивание живота, танцы и катание…»
Картины, возникающие при этих описаниях, явно не имеют отношения к Аю. Пьянство не считалось позором, но этому занятию мешали амбиции.
Скорее он предпочитал следовать советам древних учителей, входивших в список известных египетских писцов, «имена которых сохранялись в веках».
Они побуждали молодого человека: «Будь писцом, вложи в это всю свою душу, и тебя оценят по достоинству. Написать книгу полезней, чем украсить каменную стену… Человек смертен, тело его превратится в пыль, все его родственники лягут в землю… но если он занимался письмом – его будут помнить».
Об Ае напоминают не только его записи, которые позволили сохранить важную часть египетской истории, но и каменные стены богатых гробниц, потому что он был единственным, кого удостоили чести обладать двумя могилами.
Эти советы были составлены великими древними писцами, включая величайшего из них, Имхотепа, который написал первую из «книг мудрости». Его почитаемые в древности афоризмы не дошли до наших дней. О нем самом было известно, что он был не только писцом, но и астрономом, магом, врачом и архитектором. Будучи государственным секретарем и главным архитектором царя Зосера (или Джосера), принадлежавшего к третьей династии (около 2700 года до н. э.), Имхотеп спроектировал и построил первую пирамиду для царя Египта, величественную ступенчатую пирамиду в Сахаре, со всеми ее стенами, храмами и площадками. Она стоит и сегодня, архитектурный триумф, пришедший к нам из Древнего мира, первая в мире постройка из камня.
В скульптурном изображении Имхотеп выглядит сильным и целеустремленным человеком. Он не держит эмблем власти, лишь свиток папирусной бумаги, символ писца. Однако это всего лишь скромность, поскольку при жизни он достиг власти, уступавшей лишь царю, а после смерти врачи и писцы почитали его как святого. Молодые писцы, страстно желавшие достичь положения, просили духовного заступничества у Имхотепа, и амбициозный Ай, без сомнения, вознес ему множество молитв.
С горячими молитвами Ай мог обращаться и к Тоту, богу учения и покровителю писцов, поскольку он изобрел письмо и служил секретарем у других богов. Именно Тот записывал мудрые изречения богов в священные писания, которые студенты бесконечно копировали.
Видимо, Тот особенно благоволил к Аю, поскольку последний сумел стать Имхотепом восемнадцатой династии.
Тот появлялся во множестве образов. Его могли изображать в виде человека с головой птицы, в виде священной птицы ибиса, в виде серьезной проницательной обезьяны или животного, напоминающего бабуина, с головой собаки. Священные образы бога Тота Ай хранил в местах, где обычно работал, – в архивах, в дворцовых классных комнатах, – а мелкие амулеты на счастье были предусмотрительно спрятаны на поясе, в складках его одежды.
Ай выучился и принял присягу писца, в которой клялся «ка Тота». Каждый бог и каждый египтянин обладали этой «ка», которая являлась жизненной силой, неким видом Doppelganger, или дубликатом личности. Обычно люди не встречались со своей второй личностью лицом к лицу, хотя твердо верили, что это возможно. Но вряд ли кому-либо хотелось это пережить.
Обучение письму занимало много лет, но для того, чтобы получить свиток писца, требовалось еще больше знаний. Например, Аю пришлось выучить математику. У египтян существовала форма повседневной арифметики, которая часто им требовалась. Они были большими специалистами по дробям. Примеры, записанные на древнем папирусе, подходят и для современной классной комнаты. Одна из задач начинается так: «Если столько-то буханок хлеба необходимо поделить между столькими-то людьми…»
Ай прошел и курс геометрии. Писец был обязан знать и египетские формулы, включавшие вычисление квадратного корня, формулы треугольника, цилиндра, пирамиды, и быть способным рассчитать площадь круга с диаметром, равным восьми девятым от заданного. От геометрических задач пытливый ум Ая мог перейти к изучению архитектуры.
Он был обязан изучить астрономию, которая была одной из самых почитаемых в Египте наук. Вопреки распространенному мнению, астрология не была известна древним египтянам. Предсказание будущего производилось не по звездам, а на основании изучения дней, сновидений и других явлений, например, таких, как предзнаменования, которые могли быть хорошими и плохими. Но интерес к небесам был основан на чистой науке. Наши знания о египетской истории основаны на датах, которые люди определяли по звездам. Солнечный календарь, разделенный на 365 дней и изобретенный египетскими астрономами в 4241 году до н. э., был назван их величайшим научным достижением. Он не был точным, однако хорошо служил египтянам и, введенный в Риме Юлием Цезарем, стал предшественником современного календаря.
Помимо прочего, Ай должен был помнить нескончаемый список богов, разбираться в сложной религии Египта, бесконечных ритуалах, молитвах и гимнах. Ему приходилось копировать священные писания, написанные сотни лет назад.
Годы учения и молитв были хорошо вознаграждены, поскольку ко времени детства Эхнатона и Нефертити Ай, сын Хапу, был уже важным сановником, исполнявшим наряду с другими важными обязанностями должность главного писца царя Аменхотепа.
В любое время дня и ночи Ая могли призвать пред богоподобные очи царя. Теперь он ходил с достоинством, ничего не держа в руках, его письменные принадлежности и палетку нес шедший позади раб. Он садился перед царем и, скрестив ноги и удерживая табличку на коленях, начинал справа налево выводить иероглифы, записывая глубокие мысли, изреченные царем. В свою очередь, он мог задавать вопросы, предполагать и даже советовать. Он отвечал за архив, где регистрировал и хранил царскую корреспонденцию. Он знал все дворцовые секреты. Ни один человек нецарской крови не находился так близко к трону.
На скульптурном изображении Ая приведены его собственные слова, объясняющие его приближение к власти. Это откровенная исповедь оппортуниста и дипломата. Но прежде чем его непреклонное стремление продвигаться вверх стало очевидным, он успел надо всеми взять верх.
И всегда, когда бы мы с ним ни встречались, он проталкивал перед собой веселое, восхитительное маленькое создание, чьи способности он первым заметил и чей успех был его собственным успехом.
Сам Ай объяснял свой успех «исключительным знанием» иероглифов и священных писаний.
