стороны; их тела переплетаются; по бокам – две плашки в виде шестиугольников. Ниже шестиугольников помещены фигурки людей, расположенные между двух стоящих на задних лапах животных, а по центру – два изображения каких-то хищных птиц, повернутые в анфас и держащие в когтях добычу, возможно уток. Подлинным шедевром в этой технике является пряжка из двух половинок, которые крепятся к булавке, увенчанной звериной головой . Пряжка была пришита к ткани или коже с помощью крепких ниток. Половинки пряжки похожи, хотя между ними есть небольшие отличия. Закругленные концы образованы изображениями двух кабанов, сплетающимися так, что задние ноги зверей (рис. 3) образуют внешний элемент орнамента, а головы оказываются в центре. Пространство между головой и ногами заполнено тонкой филигранью. Остальная часть пряжки состоит из прямоугольной рамки, с орнаментом-плетенкой, внутренность которой заполнена узором, выполненным в технике перегородчатой эмали. Среди украшений, обнаруженных в Саттон-Ху, едва ли найдется другое столь же изящное. Гранаты были очень тщательно отшлифованы, чтобы легко входить в ячейки, для которых они предназначались. Под каждым гранатом была помещена пластинка из золотой фольги, так что свет, отражаясь от нее под разными углами, проходил через гранаты. Эти предметы вместе с другими менее интересными украшениями, найденными в захоронении, составляют основную часть в собрании драгоценностей, которым присущи ярко выраженные местные восточно-английские черты . Хотя они имеют сходство с изделиями из Кента, украшения из Саттон-Ху, как и остальные вещи, найденные в захоронении, были, очевидно, сделаны в Восточной Англии местными мастерами, но под влиянием шведской, франкской, а также других англосаксонских художественных школ.
Рис. 3. Кабаны с застежки из Саттон-Ху
Третью группу составляют символы королевской власти, железный штандарт и точильный камень, который можно рассматривать как скипетр. Штандарт сделан из железа, его длина составляет приблизительно 188 сантиметров; он представляет собой железный прут с навершием в виде кольца, увенчанным бронзовой статуэткой оленя. Его основание заострено в виде пики. Чуть ниже кольца расположены четыре короткие перекладины, каждая из которых заканчивается условным изображением бычьей головы. Приблизительно в 30 сантиметрах ниже кольца – железная перекладина с выступами в форме рожков, соединенных с железными прутьями, расположенными примерно посередине жезла. Сначала считалось, что этот артефакт использовали в качестве факела или подставки для светильника, но кажется более разумным предположить, что это тот самый штандарт, который, по словам Беды, несли впереди короля Нортумбрии Эдвина, – вещь уникальная для того времени.
Рис. 4. Штандарт из Саттон- Ху
Точильный камень , найденный в Саттон-Ху, не несет на себе никаких признаков того, что его использовали по назначению. Напротив, тонкая резьба и бронзовая оправа свидетельствуют, что он предназначался совсем для иной цели. Он имеет квадратную форму и достигает приблизительно 61 сантиметра в длину и сужается к краям. Округлые концы окрашены красным и забраны бронзовой сеткой. Под ними на обеих поверхностях вырезаны человеческие маски. Поверхность камня идеально отполирована. Ничего подобного среди находок англосаксонского периода не встречается, хотя осколок большого точильного камня с грубым изображением человеческого лица был найден в Линкольншире, а два небольших точильных камня с вырезанными на них человеческими масками обнаружены в западных кельтских землях. Тот факт, что точильный камень не использовался по прямому назначению, позволяет предполагать, что ему отводилась какая-то особая роль. Идея, что он был скипетром, получила всеобщее одобрение: по словам сэра Томаса Кендрика, «ничего похожего на этот чудовищный камень мы больше нигде не встречаем. Это – уникальная, варварская вещь. И невозможно признать его чем-либо иным, кроме как символом королевской власти и выражением той таинственной божественной природы, которая приписывалась кузнецам и их орудиями в северном мире». Согласимся ли мы с этим утверждением или нет, мы имеем дело с вещью, которая не имеет аналогов среди артефактов, типичных для англосаксонских захоронений.
Наконец, мы непременно должны упомянуть о еще одной очень важной разновидности предметов, найденных в погребении Саттон-Ху, – монетах. Там было обнаружено тридцать семь золотых монет, три золотых отливки и два небольших золотых слитка. Первоначально они лежали в кошельке, от которого остались только оправа и накладки. Монеты представляют собой
Датировка монет вызвала серьезные разногласия. Доктор Грирсон изначально предположил, что они были помещены в захоронение не ранее 650–660 гг., но доктор Кент недавно указал другую дату, а именно 625–630 гг. К сожалению, новая датировка не была принята большинством исследователей, и попытки датировать погребение и установить личность человека, в честь которого был создан кенотаф, вызывают жестокие споры.
Почти ни у кого нет сомнений в том, что человек, которому были оказаны такие почести и в могилу которого помещен столь богатый погребальный инвентарь, включая, очевидно, регалии, принадлежал к королевскому роду и был королем или по крайней мере членом восточно-английской королевской династии Вуфингов. В зависимости от датировки монет погребение могло принадлежать: Редвальду (умершему в 624/5 гг.), Эорпвальду (умершему в 627/8 гг. или 632/3 гг.), Сигеберту и Эгрику (которые оба погибли в 640/1 гг.), Анне (умершему в 654 г.) и Этельхере (умершему в 655 г.). Наиболее подходящий кандидат – несомненно, Редвальд, возможно, наиболее прославленный член династии, могущественный властитель и христианин-отступник, но, по моему мнению, он умер слишком рано, и даже если датировка монет, предложенная доктором Кентом, верна, другие археологические свидетельства не подтверждают эту версию. Анна был захоронен – согласно надежному источнику – в монастыре в Блитбурге, и кенотаф может принадлежать ему, только если его языческие соратники отдали таким образом дань его памяти, чтобы быть уверенными, что его душа получит необходимое после смерти, независимо от того, какая религия окажется правильной. Едва ли христианин Анна соорудил подобный памятник для Сигеберта, поскольку Сигеберт был монахом до тех пор, пока ему не пришлось уйти из монастыря, чтобы помочь Эгрику в войне против Пенды Мерсийского. Эгрик и Этельхере погибли в битве и более других соответствовали героическому идеалу эпохи, когда смерть в бою считалась самой достойной. Эорпвальд, Эгрик или Этельхере могли с равной вероятностью удостоиться кенотафа. Мы, возможно, никогда не узнаем точно, кому он был посвящен, и нам остается только восхищаться богатством и славой королей Восточной Англии, в сокровищнице которых хранились самые прекрасные изделия, привезенные из Европы, а также чудесные вещи, доставленные с далеких берегов Средиземноморья. Короля, которому принадлежало это захоронение, можно поставить в один ряд с германскими или саксонскими королями Западной Европы.
Глава 2
Христианские древности
596:
Так лаконично «Англосаксонская хроника» описывает христианскую миссию в Англию. Христианизация Англии была длительным процессом. Потребовалось много десятилетий, например, для того, чтобы полностью исчезли языческие погребальные практики. Однако постепенно находки из захоронений теряют свое значение в качестве основного источника сведений о жизни и культуре англосаксов, и на смену им приходят совсем иные предметы. Церкви, церковная утварь, кресты и рукописи вытесняют горшки и фибулы, мечи и драгоценности неграмотного языческого народа. Церковь, принесшая с собой средиземноморскую культуру и знания, дала язычникам письменность и архитектуру, скульптуру и живопись и таким образом привнесла в жизнь англичан разнообразие и изысканность.
Христианство было известно в Британии еще до появления Августина. На севере и западе существовала сильная Кельтская церковь, основанная еще во времена римского владычества. Миссионеры этой церкви отправились из Шотландии и Ирландии на континент, очевидно предоставив захватчиков- саксов воле их языческих богов. В Кенте король Эдильберт женился на христианской принцессе Берте, дочери франкского короля Шарибера, вместе с которой на остров прибыл и франкский епископ по имени Лиутард.
Но именно Августин убедил Эдильберта и его кентских подданных изменить веру. После этого начался
