а лодка офицерами по горло занята. Матросы пьют в испуге дико водку, кто рубит мачту, кто без крика тонет, кто с переломанной ногой лежит и стонет. Уже вода раскрыла двери, а люди просто озверели. Волну прижав к своей груди, тонул матрос и говорил: «Приди, приди», не то волне, не то кому-то и бил ногами воду круто. Его сосет уже пучина, холодная вода ласкает, но все вперед плывет мужчина и милую волну из рук не выпускает. «Приди, приди», — кому-то кличет, кому-то яростно лопочет, кому-то ласково лепечет, зовет кого-то и хохочет. Хозяин:
Вот эта дверь ведет во двор. Иван Антонович:
О чем ведете разговор? Хозяин:
Так, ни о том и ни о сем. Иван Антонович:
Давайте карты принесем. Мотыльков:
Тогда остаться я не прочь. Хозяин:
Ну ты мне мысли не морочь. Сказал — уходишь. И вали! Солдат Ферзев (вбегая):
Стреляй! Держи! Руби! Коли! Хозяин:
Что тут за крик? Что за тревога? Кто тут скандалист, того нога не переступит моего порога. Солдат Ферзев (указывая на баронессу Пирогову):
Она ко мне вот так прильнула, потом она меня кольнула, потом она меня лягнула, она меня, солдата, обманула. 1933
Жил-был один человек, звали его Семёнов.
Пошел однажды Семёнов гулять и потерял носовой платок.
Семёнов начал искать носовой платок и потерял шапку.
Начал искать шапку и потерял куртку. Начал куртку искать и потерял сапоги.
— Ну, — сказал Семёнов, — этак все растеряешь. Пойду лучше домой.
Пошел Семёнов домой и заблудился.
— Нет, — сказал Семёнов, — лучше я сяду и посижу.
Сел Семёнов на камушек и заснул.
<1933>
