бокам и позади святилищ находятся несколько маленьких комнат, лишенных украшений.
XIV
Карнак. Храм Птаха
Этот маленький храм, хотя и является независимым сооружением, находится внутри ограды на севере от Большого храма Амона. Скорее всего, на этом месте еще во времена XII династии находилось святилище, которое в эпоху XVIII династии перестроили Хатшепсут и Тутмос III, а затем восстановили и расширили Птолемеи.
Входят в него через шесть последовательно расположенных ворот. Первые, третьи и пятые явно принадлежат эпохе Птолемеев, но датировка вторых и четвертых вызывает разногласия: Вейгалл утверждает, что они построены царицей Хатшепсут, Штейндорф отдает эту честь Шабаке Эфиопскому (илл. XVIII, 2). Все врата сильно пострадали от времени и рук фанатиков.
Пятые врата ведут в небольшой двор с четырьмя колоннами с лиственными капителями и ажурными простенками, которыми колонны соединяются друг с другом. Шестой пилон меньше остальных размером, через него, скорее всего, и входили в храм; его возвела Хатшепсут или ее преемник Тутмос III. Через него можно попасть в зал, крыша которого опирается на две шестнадцатигранные колонны. Два из трех гранитных алтарей, стоящих посреди зала, имеют надписи, центральный принадлежит Тутмосу III, а южный Аменемхету I, правителю XII династии. Это последний сохранившийся фрагмент святилища Среднего царства. Святая святых, вид на которую открывается из зала, расположена на главной оси храма; в нем стоит поврежденная статуя Птаха той же эпохи, что и сам храм. Барельефы на стенах изображают сцены поклонения Птаху и Хатор с участием Тутмоса III.
Из святая святых можно попасть в другое святилище, посвященное богине Сехмет. Архитектор позаботился о том, чтобы освещение в этой комнате поражало воображение и создавало оптические иллюзии. Любому, входящему туда в яркий солнечный день, комната кажется абсолютно темной; по мере того как глаза привыкают к мраку, начинает проступать темная фигура, становясь все темнее, по мере того как светлеет комната, так что создается впечатление, будто статуя вбирает тьму в себя. Эта иллюзия создается посредством техники освещения и того, что фигура сделана из черного гранита. Свет попадает внутрь через отверстие в крыше над головой статуи, как бы проливаясь вниз, что оживляет изваяние. Статуя изображает молодую женщину с головой львицы, а мастерство, с которым сделано изваяние, ставит его в ряд выдающихся образцов древнеегипетской пластики.
Несомненно то, что жрецы храма сознавали пугающий эффект освещения, а также и другой феномен, который можно наблюдать до сих пор. Легрен рассказывает, как однажды он вошел в святилище Сехмет и с испугом увидел, как белое сияние пробегает по статуе с головы до ног, потом движется по земле к нему самому и исчезает на полпути. Эти лучи, или волны света, казалось, наполняли всю атмосферу помещения и в древности наверняка приводили в ужас простых египтян, приходивших в святилище, чтобы поклониться богине. Будучи практичным человеком, Легрен начал искать объяснение. Еще до того, как египтолог вошел в помещение, он заметил, что небо покрыли облака, уносимые яростным ветром. На этом основании он пришел к выводу, что волны света, пробегающие по статуе и по земле, представляют собой проекцию облаков. Затем он закрыл отверстие в крыше, так чтобы осталась лишь маленькая щель, и обнаружил, что бегущие по небу облака проецируются в комнату, как это обычно происходит в обычной камере обскура. Этот феномен проекции использовался в Египте во все времена и во многих местах, даже в Новое время он встречается в некоторых христианских церквах. В конце XVII века Пер Ванслеб наблюдал тот же эффект камеры обскура: «В церкви Гемиа-на (в мае месяце) отмечают праздник явления святого. Одна часовня… побеленная известью, в которой как раз и происходит мнимое явление святого, находится с северной стороны. Я обнаружил, что оно (явление) является всего лишь отражением предметов, двигавшихся мимо церкви на соответствующем расстоянии, и попадает в часовню по воздуху через два окна, которыми часовня освещается… Люди, увидев тень в виде всадника, говорят, что это святой Георгий. Когда видят женщину с ребенком на руках, говорят, что это Пресвятая Дева. Когда видят красноватую тень в виде мужчины, говорят, что это святой Менно, потому что его рисуют в красной одежде».
Статуя Сехмет пользуется недоброй репутацией среди жителей карнакской деревни из-за одной легенды, в которую они твердо верят. Однажды (о точной дате история умалчивает) какой-то европеец (имя его легенда тоже не сохранила) проводил в этой комнате раскопки. Как обычно поступают археологи в Египте, он нанял нескольких молодых людей для того, чтобы те носили корзины с землей. В легенде говорится, что крыша храма обвалилась, погребя у ног богини семерых юношей. Самое ужасное во всей истории то, что не удалось отыскать ни тел, ни даже костей погибших, что в глазах людей делало совершенно очевидным факт их съедения богиней. Наверно, в таком виде в народе сохранилась память о том, что перед статуей приносили в жертву детей, так как, судя по всему, Сехмет приносили человеческие жертвы. Единственный дошедший до нас миф с ее участием – это легенда о наказании человечества, в которой она истребляла людей с такой кровожадностью, что в ужас пришел даже сам призвавший ее на помощь Ра, но даже он не смог остановить ее, пока один находчивый бог не решил напоить ее допьяна, после чего она уже не могла видеть свои несчастные жертвы. Вполне вероятно, что прозвище Сехмет «Сокрушительница сердец» имеет отношение к ее кровавым ритуалам.
XV
Карнак. Храм Хонсу
В настоящее время храмом Хонсу заканчивается путь, по которому проходили процессии из Луксора в Карнак, а самой известной частью храма, возможно, являются каменные ворота эпохи Птолемеев (К), которые когда-то являлись частью стены. Основное здание относится к правлению Рамсеса III, который посвятил его третьему члену фиванской триады – богу луны Хонсу. Главным образом он являлся богом царей, не имея отношения к народным верованиям, так как простые люди предпочитали поклоняться самой луне, не давая ей имени, или же считали лунными божествами Осириса и Тота. Однако цари определенно считали Хонсу божеством, и довольно часто встречаются изображения фиванской триады, в которых фараон заменяет Хонсу. Даже когда Хонсу изображен как самостоятельное божество, у него на голове черный «локон юности», а в руках знаки царской власти. Личность Хонсу до сих пор остается загадкой, и знакомство с этим богом наверняка прольет свет на некоторые первобытные культы и верования древних египтян.
Шеврие в своем отчете о храме для Службы древностей говорит, что его «фундаментом служат обломки старых зданий разных периодов, на некоторых еще сохранились следы краски. Самые поздние датируются временем Рамсеса III, так что общий план и основная часть здания относятся к его правлению, а последующие фараоны добавили только отделку». «Toute la superstructure est tellement farcie de materiaux remployes qu'on peut se demander si Ramses s'est servi d'un seul bloc vraiment neuf»[3].
Храм построен на одной оси с луксорской аллеей сфинксов и мог служить привратной молельней для шедших пешком с юга. Последние Рамессиды возвели аллею сфинксов от ворот главной стены до входного пилона, сам же пилон может быть творением Рамсеса или его ближайшего преемника, фараона-жреца Херихора. Пилон практически цел и украшен культовыми сценами, которые датируются правлением одного из поздних фараонов-жрецов Пинутема I, изображенного вместе с супругой в присутствии различных божеств (илл. XIX).
Двор, куда ведет пилон, был отделан Херихором, после того как после смерти последних марионеточных фараонов верховный жрец Амона, захватив как светскую, так и духовную власть, сделался фараоном. Двойная колоннада папирусовидных колонн с капителями в виде цветков лотоса окружает двор с восточной, северной и западной сторон, на севере колонны стоят на возвышении, куда можно подняться по пандусу. Во двор открываются семь дверей; на юге находится главный вход, проходящий через пилон, на востоке и западе расположено по две двери, ведущие на территорию Большого храма. На севере также находятся две двери, одна на оси храма, она ведет в святая святых, другая дальше на восток; когда-то через нее открывался проход к особому святилищу, теперь разрушенному (илл. XX, 1).
Северные двери ведут в гипостильный зал с восемью колоннами. Как и множество фиванских храмов, он отличается высоким центральным нефом, который окружают более низкие проходы. Внутренняя отделка относится ко времени последнего фараона Рамессида, когда Херихор еще не принял царского титула, хотя на самом деле обладал царской властью. Двери в северной стене зала выводят на крытую галерею, окружающую святая святых, в свою очередь, двери из самой галереи ведут в несколько комнат и молелен.
