— Мы не можем унести раненых, — сказал Тен Эйк. — Вы и сами это знаете.
— Разумеется. О них уже позаботились.
— Хорошо.
Мы нашли Марцеллуса Тен Эйка в небольшой комнате, полной следов недавней битвы. Только один предмет обстановки не был повален и ободран — розовое раскладное кресло на позолоченных ножках. На нем и возлежал бесчувственный Тен Эйк-старший, будто пародия на персонаж Чалза Лафтона.
Второй человек — мнимый блудный сын — сидел в углу и был похож на тюк грязного белья. Я подошел к нему, гадая, кто бы это мог быть и знаю ли я его (у нас с Марцеллусом Тен Эйком не так уж много общих друзей). Опустив глаза, я увидел мальчишеское лицо своего мирно спящего адвоката, Мюррея Кессельберга.
Какого черта его сюда принесло? Насколько я знал, он даже не был знаком с Марцеллусом Тен Эйком.
И тут Сунь сказал:
— Здесь была еще женщина, в спальне наверху, — он произнес это вкрадчивым тоном, с лукавой ухмылочкой и заговорщицким блеском в глазах. — Прямо красотка.
Тен Эйк и удивился, и обрадовался. На миг мне показалось, что он уже готов пробормотать: «Ну и ну, старый греховодник». Но вместо этого он переспросил:
— Женщина? Ну-ка, покажите мне ее.
— Есть, — ответил Сунь и опять едва не взял под козырек.
— Она спит? — спросил его Тен Эйк.
— Нет, у нас было только две дозы. Я вывел ее на улицу. Сейчас.
Сунь вышел. Тен Эйк разглядывал своего бесчувственного отца с таким же вожделением, с каким плотоядный зверь смотрит на кусок мяса. Потом задумчиво произнес:
— Восемь убитых. Значит, остается четырнадцать. Нам с вами предстоит работа, Рэксфорд.
— Да?
— Мы должны убрать четырнадцать человек, — сказал он. — Не здесь, конечно. Потом, когда вернемся в наше логово.
— Хорошо, — ответил я.
Он взглянул на меня и криво улыбнулся. Улыбка эта сверкнула, как лезвие косы.
— А из нас получится неплохая парочка, Рэксфорд, — заявил Тен Эйк. — Два хищника.
— И не говорите, — согласился я, напуская на себя хищный вид.
Вернулся Сунь в сопровождении двух освободителей, которые держали за руки плененную в замке деву.
«Господи, сделай так, чтобы это была не Анджела», — взмолился я.
Но это была Анджела.
Брат и сестра уставились друг на друга вытаращенными глазами. Оба вконец отупели. Потом Тен Эйк повернулся, пробуравил меня взглядом и сказал:
— Рэксфорд.
— Ну? — спросил я.
— Рэксфорд, кто вы такой?
Я открыл рот.
Я закрыл рот.
Я бросился наутек.
27
Как бы мне хотелось иметь возможность сказать, что я не случайно налетел на Анджелу, не случайно схватил ее за руку и потащил вон из комнаты, по коридору, вверх по лестнице, через дохлую свастику и полдюжины разных помещений, не случайно спрятал ее в чулане…
Но такой возможности у меня нет. Я знаю себе истинную цену, узнайте же ее и вы. С того мгновения, когда Тен Эйк спросил, кто я такой, и вплоть до остановки в этом чулане я пребывал, по сути дела, в обморочном состоянии. Подсознание, инстинкт самосохранения — называйте это как хотите, но я шел словно на автопилоте. Когда я очутился в чулане и, повернув голову, обнаружил рядом задыхающуюся Анджелу, изумление мое было под стать тому, которое испытал Тен Эйк при виде сестры.
Да и сама она, судя по всему, изумилась не меньше. Разинув рот, Анджела уставилась на меня и выпалила:
— Джин! Но ведь тебя считают погибшим!
— Вот и продолжай считать, это недалеко от истины, — с негодованием ответил я. — На чьей ты стороне?
— Ты взорвался, — не унималась она. — Недавно позвонил какой-то чиновник, говорит, все взлетели на воздух вместе с домом миссис Бодкин.
— Нет, — ответил я.
— Как же нет-то? Он сказал, что ты в конце концов сумел послать свой направленный луч. Не знаю, что это значит, но луч оборвался еще до того, как федики приехали туда. Но все равно они разыскали дом, и это оказалось жилье миссис Бодкин, только взорванное.
— Совершенно верно, — ответил я.
Анджела горячо закивала.
— Ну а я что говорю? Дом взорвался, и ты с ним.
— Анджела! — взорвался я. — Вот же я, здесь.
Она оглядела меня. В глазах ее читались тревога, смятение, сомнение. Женская логика налетела на риф истины.
Я сказал:
— Не пытайся разобраться. Просто поверь мне на слово.
Анджела покачала головой.
— Ну я уж и не знаю, — призналась она.
— Вот что, с какой стати сюда попал Мюррей? — спросил я.
— Я позвала.
— Что ты сделала?
— Тот чиновник из правительства, он тоже безумец, — с горечью ответила она. — Привел Мюррея к присяге, взял какую-то клятву.
— Зачем? — спросил я. — Зачем ты его пригласила?
— Мне не с кем было поговорить, и вообще, — с надутым видом ответила Анджела. — Только с папой, а он ужасен в больших дозах.
Я открыл рот, но не успел ничего сказать: из-за дверей чулана послышалось:
— Они поднялись сюда. Найдите их.
— Ищут нас, — прошептал я.
— Слышу, — шепнула Анджела.
— Надо спрятаться, — прошептал я.
— Мы и так прячемся, — шепнула Анджела.
— Не здесь. Тут нас мигом найдут. В каком-нибудь другом месте, где они не станут смотреть. Анджела, ты росла в этом доме. Есть тут надежный тайник?
Анджела сосредоточенно нахмурилась, потом просияла и воскликнула:
— Крепость!
— Тсссссс! — Убедившись, что никто не слышал ее крика, я спросил: — Что?
— Мансарда. В детстве я пряталась там от Тайрона. Он ни разу меня не нашел.
— Такое место нам и нужно. Веди меня.
— Ладно, — Анджела потянулась к двери, но я перехватил ее руку.
