Хочу оставить дорогу очищенной от всех баррикад предметных заграждений, от всех границ, от всех попыток ясных изложений, знаков мудрой науки, слов поэта, мысли иной, пытающейся вскрыть нечто темное и показать солнце, <от> звуков музыки; <хочу> очистить язык от слова, а разум от безумной попытки постижения, тело от всех преодолений <и устремлений> к неведомым благам.
Ибо язык нужен для вкусовых различий, но не для слов, а все остальное должно слышать один- единственный ритм космического возбуждения. Поверхность Земли должна покрыться площадью вечного возбуждения как ритм вселенной бесконечности динамического молчания. В отличие же <от> всех других площадей мировых торжеств ставлю белый Мир как Супрематическую беспредметность.
О субъективном и объективном в искусстве или вообще*
Говорить о субъективном или объективном возможно тогда, если бы в действительности возможно было прежде всего выявить объект или субъект. Мы должны прежде всего определить их не в относительных соотношениях, как только точных; если же нам не удастся определить точность, то всякая наша попытка установить субъективную или объективную точку восприятия объекта станет невозможною, она становится беспредметною.
Трудно и даже невозможно определить мое начало как субъекта, где я начинаюсь и кончаюсь, где те границы, которые оформили бы меня. То же самое объект. Принято, конечно, природу или вообще явление считать объективными, для всех одинаково существующими, но этот объективный мир явлений возник для простого практического экономического нашего условия между нашими деловыми отношениями. Объективные предметы возникают потому, что трудность определить предмет делает невозможным его для существования массового взаимоотношения. И вот первое возникновение предмета субъективно, это начало возникновения его — субъективное условие моего личного усмотрения.
Все потому явления, получившие названия назначения, функции, исполнения, есть только условные, потому что ни одна функция не абсолютна. Поэтому мир объективно существующих вещей есть система условных знаков, функций и отношений. Автомобиль для всех объективно существует, но существует он лишь только тогда, когда его назначение раскрыто в массах, доказавших все его условия в выполнении потребностей масс. В свою очередь сами потребности прежде всего должны быть тоже доказаны их выгодностью и пользою, необходимостью восприятия их массой, т. е. <нужно> доказать субъективно понятую пользу, сделать <ее> общественною, в противном случае автомобиль не будет объективно существовать. В глубоком прошлом существовало объективное понятие того, что Земля плоская, или Земля невертящаяся, а все возле нее или кругом вертится. Сейчас другое существует понятие, что Земля вертится и все с нею тоже вертится, следовательно, один и тот же объект, — объективно для масс существующий, вовсе не оказался объективным, ибо появилась новая точка <зрения>, доказавшая, что шар земной находится в состоянии движения, и объективное, <ранее> для всех существовавшее доказательство оказалось необъективным. И теперь в наше культурное научное время научного анализа нельзя поручиться, что огромная масса останется на своем объективном восприятии того, что шар земной не вертится, только Солнце обегает Землю, а наш ученый мир останется при своем субъективном воззрении, что Земля вертится.
Если автомобиль как объективная вещь существует только как условная вещь, тогда да, он объективно существует. Лично для меня автомобиль не существует, ибо что есть автомобиль? Уже этот вопрос может поколебать его объективное начало, и я найду сторонников, и точка моя может стать условно объективной. С моей точки зрения, автомобиль есть комплекс ряда технических элементов нашей практической жизни взаимоотношений или автомобиль есть такое построение силовых связей, которые вызвали целый ряд взаимных сцеплений, создали систему, выражающую определенную скорость движения в чистом, беспредметном виде, впоследствии примененную к ряду практических массовых потребностей. Вот целый ряд элементов, которые создали явление по образу всех явлений мира растений или других организмов, с тою только разницею, что автомобиль — плановое механическое <явление>, а второе — органическое. Объективная же точка зрения на автомобиль может быть такая же, как и на любое растение природы, береза для всех объективно существует, но ведь березы фактически нет — нам неизвестно, как классифицированы явления растительного мира, береза есть одно из явлений растительного мира, имеющее бесконечную связь своими элементами с целым миром растений, так что строго разделить явления растительного мира на обособленную единицу, свободную от всяких взаимодействий и связи элементов, не представляется возможным. Отсюда установить объект как нечто граничное, для всех одинаковое, невозможно, за исключением чисто условных отношений. Но чисто условные отношения <и> будут только условные, и если идет речь о объективном и субъективном, то может идти речь только об условном объекте — объективизме и субъекте — субъективизме, об определенном договоре или предельном договоре, ибо договора абсолютного быть не может, следовательно, вещей абсолютно объективных не существует, как и субъективных. Это положение усугубляется еще тем, что у нас существует еще другое ощущение движения, в котором граничность предметная находится во вращении и обнаруживает свои точки новых соприкосновений со мною, и если бы предмет и не имел двух точек и вечно стоял передо мною одною своею гранью, то я бы сам обнаружил их в процессе своего суждения о его статичном начале.
И опять же эти два аргумента только новые условные относительные точности о существующем объективно для всех движении вещей; и в свою очередь существующие объективно относительные вещи — тоже условное иллюзорное отражение на пластинке нашего осознания, ибо каждая вещь имеет в себе целую вереницу новых вещей и единиц, из которых она составляется, и что ее контур как целое, рисующееся для нашего глаза как зеркала одной части нашего восприятия явления, будет только казаться одной своей стороной, ибо все вещи или элементы, составляющие ее, не отражаются в нашем глазу, и микроскоп или телескоп может показать нашему глазу те вещи и явления, которые раньше объективно для всех не существовали; увидеть таким образом вещь или предмет в его целом изолированной нераздельной единицы не представляю возможным, поэтому свою теорию познания называю беспредметной, т. е. <она> такое смотрение на явления, в котором сознание мое, <во-первых,> должно отказаться от всякого познания объекта, а тем более сделать его объективным для всех или субъективным для себя и<, во-вторых,> принять одно положение, что если что-либо существует, то существуют обстоятельства взаимодействий приятия и отказа вне всяких познаний. Поэтому мир как природа не может разделяться на категории, ибо разделить природу на элементы, как неделимую единицу, нельзя. Но человек разделяется тоже на два начала: одно его состояние — простое механическое воздействие, другое — рассудительное, в первом нет сознания, во втором — сознание, то есть суждение. От последнего процесса и возникает множество положений о мире — суждение спешит рассудить явления, и от этого рассуждения и получаем те или иные мировоззрения и определения вещей; рассудимые явления дают ряд понятий, познаний, которые возводятся в субъективное и объективное.
Вот две категории или формулы познания явлений, которые я могу разделить еще на два толкования, что под субъективным мы можем разуметь такие явления, которые восприняты субъектом, восприятие которого еще не усвоилось рядом с ним другим субъектом, и если допустить существование субъективного познания, то оно прежде всего может существовать только тогда, когда субъект не высказал своей точки зрения на явление; если же субъект решил высказать свое восприятие от явления другому, то уже его субъективное познание становится объектом для другого и с этого момента становится познаваемым и потому лишается субъективности. Нет, с моей точки зрения, такого субъективного познания, которое не стало бы объективным, ибо если допустить существование субъективного познания, то оно должно быть таким познанием, чтобы его никто никогда не познал; если же допустить такое положение, то оно не может стать никогда объектом, а, следовательно, стать объективным не может.
Если же все явления познаются, то все объективно существуют. И вот все дело сводится к познанию,
