— Русалки защекочут… — В голосе бабки проскользнули неуверенные нотки. Аргумент слабенький, ибо за тысячелетия нежить ни одного дханна сожрать так и не сожрала. Хотя изредка пыталась.
Славомира принялась постукивать по столику ногтями. Шурик старался смотреть исключительно в тарелку.
— Ладно, — после долгого молчания наконец согласилась старуха. — Согласна. Цени мою доброту да сговорчивость. Когда начнешь-то?
— Завтра и начну, — прокашлявшись, ответил толстяк.
Он собрался с духом и осторожно приоткрыл руны. Две головы — черная и косматая, напротив седая, укрытая платком, — склонились над столиком. Первой высказалась Славомира. Тыкая острым пальчиком в одну из плашек, она торжествующе завопила:
— Видал! Могли бы и без твоих условий обойтись! А то: «во-первых», «во-вторых»… — передразнила она Шурика.
— Не факт, что гадание верное. Я еще гороскоп составлю и перед самим ритуалом заговор на удачу наложу.
Бабка посмотрела на парня с омерзением:
— Молодость должна быть молодой, ярой! Парням вроде тебя вообще не головой надо думать, а кулаками. Вымахал орясина, нет бы подвиги совершать! — в подземелье со склянками заперся, чисто Кощей.
Кощей среди дханнов пользовался нездоровой популярностью. Сильный маг, он с детства посвятил себя изучению загробного мира и его проявлений, со временем превратившись в крупнейшего специалиста в избранной области. Однако слава порождает завистников, фантазия которых воистину неукротима. Последней каплей, переполнившей чашу терпения, стало предательство любимой ученицы Василисы, променявшей гениального творца заклинаний на тупого, но красивого царевича. Доведенный до полного озверения кудесник послал доброжелателей подальше, удалился в скрытую от магического поиска обитель и не казал оттуда носа вот уже лет девятьсот, отвергая просьбы о встрече.
Спасался как мог.
— Кощея не трогай, — обиделся за кумира Шурик. — Его жизнь побила, имеет право на странности.
На сей раз толстяк подготовился основательно. Чуял, что застрянет надолго. Из недр объемного рюкзака на свет божий появились толстое шерстяное одеяло, кусок синтетической ткани в качестве подстилки, большой пляжный зонтик и груда предметов, на посторонний взгляд напоминавшая случайно выброшенный на свалку лоток ювелира. Переноска с провизией стояла сбоку под деревцем, сам Шурик в удобной позе развалился на бережку с книгой в руках.
Книга, одолженный у Рамиааля гримуар, повествовала об узлах силовых линий. В данный момент дханн не собирался подчинять себе Источник — он еще не разобрался, как это делается. Ему требовалось понять, откуда здесь взялись русалки. И каким образом от них избавиться. Обычно нематериальные существа предпочитают находиться рядом с источниками своей энергии, можно сказать, такие места их притягивают. Вода, конечно, непредсказуема и к нежити относится неоднозначно — кого отторгает, кому поможет, — однако пускать чужаков в центр своих владений ни одна сила не станет. Без веской причины.
Памятуя о прошлых неудачах, пытаться напрямую поговорить с Источником он не стал. Рановато для рискованных экспериментов, лучше для начала попробовать более тихие варианты. Вот и сидел изучал справочник да пытался понять, с чего начинать. По всему выходило, что без точного описания структуры узла делать нечего. Посмотрев соответствующий раздел и оценив сложность заклинания, Шурик приуныл и принялся раздумывать, нельзя ли увеличить число этапов, причем растянув их во времени. Он вообще, исходя из собственного горького опыта, предпочитал разбивать одно сложное действие на последовательность простых. Тогда срыв на каком-либо участке не рушил всей работы и не заставлял начинать ее сначала, а всего лишь откатывал процесс к предыдущей точке сохранения. Что с его-то удачливостью немаловажно.
Появление мага из смертных он засек загодя. Точнее говоря, засек амулет, резким нагревом подавший сигнал о неизвестной, но мощной ауре. Книжку, ручку и исчерканный листок бумаги пришлось отложить. Ничего удивительного в появлении чужака он не видел. Гости у Источника, судя по следам, бывают нечасто, однако почти все принадлежат к знающей братии и приходят сюда по делу. Ну и хорошо, заодно познакомятся. Сейчас-то непорядок получается — живет в городе четыре месяца, а в лицо одну только Славомиру видел.
Присмотревшись к человеку повнимательнее, Шурик ухмыльнулся. Редкая птица прилетела, причем сама! Даже искать не понадобилось.
— Счастья и блага могущественному, — в строго выверенном поклоне согнулся колдун. — Мое имя Урзал, среди смертных я известен как Алексей Владимирович Кравцов. Дозволено ли мне потревожить покой господина?
— Пусть путь твой будет ясен и чист, благословенный Тьмой. — Шурик благосклонно кивнул в ответ. Теперь, когда с формальностями покончено, можно поговорить. Точнее, нужно поговорить. — Присаживайся.
— Благодарю.
В ответ на искоса брошенный взгляд на обложке выступила мерзкая харя, злобно оскалившаяся на колдуна. У того дернулись пальцы, — кажется, он хотел скрутить какую-то фигуру, однако в последний момент сдержался. Шурик невольно улыбнулся. Робость, привычная спутница, куда-то отступила, и он почувствовал себя легко и свободно. Расслабляться в присутствии служителя Мрака — величайшая глупость даже для дханна, но пробуждающиеся зачатки ясновидения обещали нечто хорошее и не голосили о близкой опасности.
Благословенных Тьмой не совсем корректно называть людьми. Речь идет не о физическом облике, хотя частое обращение к любой силе запределья коверкает тела адептов иногда до неузнаваемости — различия лежат в области психики. Колдуны видят человеческие души, читают самые сокровенные помыслы, у смертных от них нет тайн. Злых тайн, темных. Сидевший перед Шуриком маг ощущает зло во всех его проявлениях, но неспособен узреть даже крохотной искорки Света. В щедрости он увидит самолюбование, подвиг для него обернется жаждой крови, любовь для темного не более чем похоть. С самого детства колдуны чувствуют окружающие их ненависть, страх, отчаяние, боль, зависть, гордыню и прочие отголоски таящейся в глубине каждого человека грязи. Во взгляде матери они читают обладание и гордость хозяина, владеющего ценным рабом. Неудивительно, что большинство из них кончает с собой.
Сумевшие не только сохранить разум в относительно нормальном состоянии — абсолютно здоровых среди них нет, — но и овладевшие какими-то начальными оккультными знаниями, идут двумя путями. Первые считают мир чем-то вроде большой площадки для жестоких игр, отказываются играть по кажущимся им глупыми и бессмысленными правилам и довольно быстро погибают. Как бы ты ни был силен, против системы не попрешь. Те, кто поумнее, действуют иначе. Они с паучьей кропотливостью сплетают сети из шантажа, подкупа и угроз, со временем превращая окружающих в послушных марионеток. Они готовы пойти на любую подлость ради достижения цели, причем сами себя подлыми не считают.
Ведь смысл понятия «честь» им недоступен.
— Ты искал меня или пришел сюда по своим делам? — поинтересовался дханн.
— Я надеюсь подчинить одного из этих духов, — кивнул в сторону омута с русалками колдун. — Таких слуг у меня еще нет.
Шурик прикинул уровень силы собеседника, проверил следы от недавно проведенных обрядов, легкую неуверенность, прозвучавшую в последней фразе. Похоже, Урзал не слишком опытен. Зачаровать русалок довольно просто, надо только знать как.
— Не стоит принуждать утопленников силой, — посоветовал демон. — Они будут рваться на волю, постараются отомстить. Лучше узнать, из-за чего они остались в мире живых, и попробовать выполнить просьбу. Чем наградят — неизвестно, но какой-то навар точно выйдет.
Лицо колдуна исказилось в гримасе удивления и тут же вновь вернулось к учтиво-нейтральному
